Мегалькарвен резко открыла глаза, рывком приподнялась на плаще и огляделась.
Ласковое предзакатное солнце окрасило резвящихся на лугу единорогов в нежно-розовый цвет, словно они были вырезаны из морского коралла. Легкий ветерок, заплутавший среди деревьев, шевелил светлые гривы и хвосты, принося освобождение от назойливых слепней…
Вокруг луга плотной стеной стоял лиственный лес, лениво отзывавшийся шелестом на происки ветра. Лесные эльфы не очень любили мрачные ели, предпочитая либо высокие светлые сосны либо лиственные деревья, пропускающие через себя солнечные лучи.
Мегалькарвен вздохнула и поднялась с плаща. Она всего на пару мгновений прилегла на плащ, пока ее единорог не набегается. Но едва она закрыла глаза, как мгновенно провалилась в этот странный сон, вернувший ее на несколько месяцев назад… Видимо, не зря приснился темный эльф – сами боги напоминают об ее обещании.
Эльфийка тихонько просвистела, и от табуна отделилась светлая легконогая фигурка. Единорог ленивой рысцой приблизился к ней и с удовольствием начал лакомиться подсоленными сухариками из сложенных ладошек. Закончив, он ткнулся храпом в плечо, вопросительно глядя на серьезную хозяйку.
- Финас, я должна уйти. Ты ведь будешь прислушиваться?
Единорог согласно закивал головой. Мегалькарвен ласково провела по крутой бархатистой шее, перебрала золотистую гриву, заплетенную в косички, и похлопала по спине:
- Спасибо, малыш. Иди, отдыхай.
Она подняла с земли плащ, стряхнула с него травинки, накинула на плечи и застегнула фибулу. Колчан со стрелами с разноцветным оперением пристегнула справа, чтобы был под рукой, тетиву сняла – в родных краях ей ничто не угрожает, лук сунула в налучник за левым плечом. Небольшой мешочек с монетами и необходимыми снадобьями на поясе, капюшон на голове… Пора. Она должна найти своего спасителя, и в этот раз ей обязательно повезет.
Тонкая фигурка быстро скользнула в темнеющий лес и решительно пошла меж высоких деревьев, стараясь не оставлять следов.
Финас провел ее взглядом и потрусил назад в табун.
Вымощенная неровным булыжником дорога, уложенная еще при Аарнуме Первом и связывающая небольшой Хеджтон с трактом, ведущим из Брейврока в Брейвуолл, была оживленной лишь в начале лета и в середине осени, когда торговые караваны спешили на ярмарки. Сейчас, в середине весны лишь одинокий путник с осликом двигались в сторону Хеджтона. Казалось, мужчина старался привлечь к себе как можно меньше внимания: серый безликий плащ, подмокший снизу, низко надвинутый капюшон, скрывающий лицо, быстрая походка, в такт цоканью ослиных копыт по камням дороги. Видимо, путник опасался разбойников, которых в окрестных лесах было довольно много, или темных эльфов, которые часто захаживали в эти места в поисках новых рабов…
Но сами боги хранили путь для путешественника – он благополучно добрался до самого Хеджтона и, перейдя каменный мост, сразу направился к дымящей кузнице, минуя таверну, гостиницу и торговцев.
Оставив ослика у дверей, мужчина снял поклажу – две увесистые котомки и вошел в горячий, пахнущий железом мир. Кузнец обернулся на стук двери, вопросительно уставился на гостя. Капюшон сполз на спину и стали видны белоснежные волосы, с двумя заплетенными спереди прядками. Кузнец просиял, узнав знакомые черты бледного лица:
- Лаурелинад, ну наконец-то! Я уж думал, сгинул где-нибудь…
- Не дождешься, Боб, - усмехнулся эльф, опуская на пол тяжелые котомки. – Я привез тебе заказ.
- Это от кого же? – заинтересовавшийся кузнец ополоснул грязные руки в бадейке и подошел к поклаже.
- Висконт из Флорентины, - Лаурелинад раскрыл первую сумку, показывая присевшему Бобу несколько темно-желтых слитков.
- Ого сколько! Что он такого захотел?
Гость достал из кошеля свернутый лист старого пергамента:
- Он передал эскизы.
Боб развернул лист и начал критически рассматривать рисунок:
- Напоминает статуи какие-то… Эге, похоже, что он решил сделать себе точные копии Сети…
- Копии чего? – заинтересовался эльф.
- Золотая Сеть Снов – набор священных предметов древнего культа, - кузнец пожал плечами, - что ж, его золото – моя работа.
- А здесь результат прошлой работы, - из второй котомки появились увесистые кошели, при виде которых на лице Боба появилась широкая довольная улыбка.
- Ты свою долю-то взял?
- А как же, - эльф закинул за спину пустые сумки и повернулся к выходу, но кузнец остановил его:
- Погодь, Лаурелинад. Тут пару дней назад появились твои сородичи, предложили за поимку или голову какого-то своего преступника огромные деньги. Судя по приметам, искали тебя.
- И что же? – в карих глазах мелькнул отблеск стали.
- Нашлись у нас такие дураки, что взяли аванс…
Нехорошая улыбка искривила бледные губы эльфа:
- Пусть попробуют отработать его. Не волнуйся, эти дураки меня не найдут, а темные поостерегутся. Я все равно собирался на юго-восток, но сначала я загляну к Ревелу в Брейвуолл – он обещал мне сапоги. Присмотри за осликом.
И пожав на прощанье мозолистую руку слегка встревоженного кузнеца, Лаурелинад скользнул за двери.
Шагая по лесной тропинке, он размышлял о предупреждении своего друга. Значит, соплеменники не остановятся, пока не убьют его, не боясь о потере знаний Жур-Нарваха. Надо ж, добрались до Хеджтона, куда столичные новости доходили спустя месяц…
Они выступили бесшумно из зарослей орешника, перегородив дорогу и сзади и спереди. Три Моргвата и двое Жур-Уркаи.
Лаурелинад шагнул под защиту старого вяза, прижавшись спиной к твердому стволу. Двойные Таль-клинки скользнули в руку.
- Пусть Тьма примет тебя, Учитель.
Он замер – действительно, всех пятерых воинов он готовил к первой Охоте, вдалбливал в головы кодексы, учил пользоваться любым оружием. Теперь он узнает, насколько они хорошо запомнили его уроки.
- Пусть Тьма примет вас, темные.
Один из Жур-Уркаи склонил голову:
- Для нас великая честь сражаться с тобой, Учитель…
- Ибо сильный враг – великая доблесть для воина, - закончил фразу Моргват.
Лаурелинад кивнул, подтверждая слова Вызова, отстегнул плащ, чтобы не мешал, и спокойно вступил в центр.
- Тогда давайте вспомним кое-что… - Он сплел Пак-Дейн, встал в боевую стойку, приподняв над головой клинки, и произнес первую строчку Кодекса Корделла: - Путь воина Тьмы приказывает сражаться отчаянно, насмерть.
Моргваты нехотя спрятали бесполезные луки и вытащили мечи.
Первый выпад Жур-Уркаи он отпарировал металлической рукоятью клинков, поднырнул под замах второго и сильным движением отточенных лезвий разрубил грудь Моргвату, нападавшему сзади. Эльф мешком свалился на землю, его меч перекочевал в левую руку Лаурелинада.
- Путь воина Тьмы означает лишь одно — сражаться бешено, насмерть, - отозвались на гибель воины. Они прекрасно понимали, что их может поджидать смерть, но ни один мускул не дрогнул на суровых лицах.
- Любого противника, с которым ты сражаешься, считай настолько сильным, что с ним не управятся и десятки! - Они бросились одновременно, вспарывая воздух клинками: один, присев, у самой земли, второй – на уровне пояса, третий – стараясь попасть в грудь, четвертый – с сильным рубящим ударом сверху.
Они упустили из виду, что Мертвую Башню должны рубить сразу пятеро, поднимаясь снизу вверх: ступни, колени, пояс, грудь, голова. Лаурелинад скользящим кувырком нырнул в незакрытый просвет, сбил с ног Жур-Уркаи и, метнув за спину двойные Таль-клинки, одним ударом кулака в окованной железом перчатке разбил гортань.
- Ты никогда не сможешь совершить подвиг, если будешь следить за ходом сражения!
Поверженный хрипел в агонии, захлебываясь собственной кровью, а Лаурелинад, молниеносно вскочив на ноги, рубящим ударом слева распахал горло третьему Моргвату.
Второй стрелок уже лежал на земле, сраженный точно брошенными смертельными клинками, рассекшими лицо, горло и грудь.
- Когда для выбора имеются два пути, выбирай тот, который ведет к смерти, - медленно произнес оставшийся Жур-Уркаи, поднимая свои клинки. Он был немного ошеломлен стремительностью схватки, но понимал, что им нечего было тягаться с Жур-Нарвахом-Законником, владеющим практически всеми искусствами темных эльфов.
- Смерть не бесчестит, - подтвердил Лаурелинад, обманным движением вынуждая противника отпрянуть в сторону, где его поджидала холодная сталь, вспоровшая рубаху и мягко погружаясь в правый бок.
- Воистину храбр тот, кто смерть встречает с улыбкой, - прошептал последнюю фразу эльф и осел на мокрую от крови траву.
- Пусть Тьма примет ваши души, - Лаурелинад медленно сотворил в воздухе знак Тьмы. Он осмотрел тела – все мертвы. Значит, не растерял он былых умений… На сердце легла печаль, ведь эти молодые воины могли бы еще жить, если бы их не послали за его головой. Что ж, они погибли достойной смертью, пусть же и погребение их будет достойным!
Подобрав свой плащ и забрав оружие поверженных, он медленно произнес древние слова и под мертвыми телами замерцала бледным светом огромная пентаграмма. Едва Лаурелинад отошел подальше, как знак вспыхнул багровым ревущим огнем, поглощающим трупы пятерых воинов. В воздухе сладковато запахло горящей плотью, Лаурелинад отвернулся от опаляющего жара и быстро покинул место битвы.
