Андукар расхохотался и развернулся к ошеломленным оставшимся героям:
- Теперь настала ваша очередь, мои дорогие козявки!
У Шавари текли бессильные слезы. Мегалькарвен, Лаурелинад, Гимфолоин… То, что сейчас погибнут Хальд, Вольх и Аранна, ей было ясно. Она привела их всех на гибель, хотя должна была придти только сама. Да и серафима наверняка давно мертва…
Взлетевшие ввысь клинки оплавились под огненной волной серьезного и сосредоточенного Вольха. Капли пота, стекавшие по вискам, высыхали мгновенно от жара, исходившего от посоха, нижняя прокусанная в пылу битвы губа кровоточила, но маг не обращал никакого внимания на это, продолжая магические атаки. Шавари невольно залюбовалась – самый младший в их компании Вольх держался обычно на отдалении и стараясь особо не тратиться на битвы. Тут же, защищая оставшихся, он выкладывался на полную, не заботясь о себе. Атака за атакой: кольцо льда, метеоритный дождь, ливень осколков, огненные шары… Воздух накалился, задрожал маревом, искажая фигуры троих бойцов. Или это слезы демонессы затмевают ясность зрения?
Аранна вытолкнула Хальда влево от трона, принимая смертельный удар на себя. Громадная лапа пробила хрупкую защиту крови и отбросила неподвижное тело к ногам Шавари. Гладиатор впервые за весь бой взревел, яростно вскинул правую руку и срывающимся голосом прокричал воззвание к богам. Легкое бледно-серое сияние окутало могучую фигуру и вспыхнуло на руках мужчины. Вольх протянул руку – и Хальда обволокло заклятием каменной кожи, превращая в непробиваемый таран. Андукар одним прыжком оказался рядом с гладиатором и страшный удар потряс дворец. Серо-стальные глаза человека встретились с багровыми пылающими провалами Повелителя, взгляды скрестились, словно клинки.
И снова взбешенный рев Повелителя – Хальд отбросил массивное чудовище на несколько шагов, успев почти отрубить правую лапу выше предплечья. Сгустки тьмы потянулись к ране и одновременно мелькнула в воздухе левая лапа демона. Хальд не успел увернуться… Серый доспех лопнул, словно яичная скорлупа, кровь фонтанчиками брызнула из расплющенного чудовищным ударом тела.
Вольх поднял потемневшее лицо навстречу оскалу Андукара и усмехнулся потрескавшимися губами:
- Оставил меня напоследок? Ты думаешь, я слабее их?
Навершие посоха вспыхнуло нестерпимым шаром, от которого по древку побежали серебристые узоры, перескочили на одежду, капюшон и, наконец, сошлись на лице мага. Глаза вспыхнули ярким светом, живо напомнив Шавари серафиму. Вольх перехватил древко посоха на манер копья и с силой метнул его в возвышающуюся и окутанную мглистой дымкой фигуру Повелителя преисподней.
В тот момент, когда посох коснулся груди слегка растерянного таким поведением демона, Вольх сложил руки в странном жесте и выкрикнул лишь одно слово, жуткой болью отозвавшееся в застывшем теле Шавари. Сияние навершия растеклось по телу Андукара, который скорчился и пытался сбросить с себя серебряную паутину. Шавари затаила дыхание, ощутив, что державший ее кокон начал ослабевать. «Ну еще чуть-чуть, еще… Вольх, держись!» - она обернулась в сторону последнего защитника и замерла: маг лежал навзничь, на лице проступали заострившиеся скулы и пустые глазницы, словно их выжег сияющий огонь.
«Нет…» - в бессильном реве боли и отчаяния Повелителя промелькнули нотки самодовольства, затем торжества и кокон вновь сжал в своих объятьях рванувшуюся было демонессу.
- Ха-ха-ха, - Андукар вскинул лапы к темному своду, окончательно освобождаясь от последнего заклятья мага. – Вот и все!! Вот теперь ты действительно моя демонесса и будешь вечно служить мне!
В груди у Шавари на месте сердца образовалась пустота. Пустота, которая раньше была заполнена легким смехом Мегалькарвен, сдержанной усмешкой Лаурелинада, басовитым покашливанием Гимфолоина, легкой иронией Аранны, веским молчанием Хальда, бесшабашным энтузиазмом Вольха… и авантюрным любопытством Медлавари. Теперь этого не будет… Некому будет улыбнуться Гатолийскому демону, поделиться свежей лепешкой, рассказать последние сплетни верхнего мира… А будет вечная покорность своему Повелителю, уничтожившему слабое и подверженное чувствам сердце в груди верной слуги.
- Подойди!
Подчиняясь громовому голосу, кокон спал и демонесса, как зачарованная, шагнула к трону, на который успел взобраться демон.
- На колени. Ты знаешь текст Клятвы.
- Знаю, - пол холодил колени, а откуда-то из далеких залежей памяти всплывали огненные буквы. – Эр хаш-ил-иш…
«Нет!!!»
- … ар тах-ил ут мейд Андук-ар…
«Нет…»
- Дальше, - поторопил Андукар, видя, что демонесса замолчала, невидяще уставившись в пол.
- … дхат-маш…
- Ну?! – в нетерпении вскочил Повелитель. Осталось одно слово, одно слово и ему будет принадлежать самая могучая демонесса со времен Повелительниц.
- Я не хочу…
- Что? - не поверил своим ушам Андукар.
- Я не хочу, - так же, как и в предыдущий раз, шепотом повторила Шавари. – Не хочу…
- Чего ты не хочешь? Ты одна, тебе некуда идти, ты никому, кроме меня, не нужна, никого, кроме меня, у тебя не осталось. Ты демон! Исчадие преисподней, рожденная здесь же, в Обители Слез. Чего же ты не хочешь??
- Не хочу закончить вот так… «Разве я об этом мечтала?» Я хотела быть сама собой, быть нужной…
- И кому ты сейчас нужна? – вкрадчиво спросил Андукар. – Людям? Люди терпели тебя только потому, что ты была сильнее их, богаче, с влиятельными покровителями. А вернешься одна – тебя эти же люди сожгут на первом перекрестке, невзирая на твои заслуги. Разве не так?
Слова впивались в мозг, принося практически физическую боль. Неужели претендующий на роль ее хозяина прав?! И только присутствие серафимы и остальных мирило людей с ее демонической сущностью?
- Или ты думаешь, что дорога там, - жест вверх, - кому-то? Все, кому ты была дорога на земле, лежат здесь же, позади тебя!
Лежат, потому что она, в своей гордыне посчитавшая себя способной защитить всех, привела их на смерть. И Медлавари погибла из-за нее…
Ничего не осталось, пустота в груди, звон в голове и огненное слово перед глазами, последнее слово. Стоп, а как же ее гордость? Та самая гордость, что заставляла в могильниках сжимать зубы и терпеть боль, стараясь не показывать никому своих чувств, та самая гордость, которая заставила отказаться от огромных богатств Жураг-Нара только потому, что их предлагали недостойные существа? Ну нет, пусть она не в состоянии сразить Андукара, но и повиноваться ему не будет! Лучше смерть, чем унижение!
- Убей меня…
- Убить? О нет! Ты слишком ценна, чтобы убивать тебя, как провинившегося демона.
- Убей! – она яростно вскинула голову и Повелителя обожгло изумрудным огнем, полыхавшим в глазах демонессы. - Убей, я все равно не буду твоей рабой! Никогда!!
Может, она и привела всех на смерть, но никогда не станет служить тому, кто их убил.
Шавари поднялась с колен и гордо выпрямилась:
- Пусть развернутся небеса и свет богов убьет меня, если я соглашусь произнести клятву.
- Но ты ее уже произнесла, - глумливо развел лапами Андукар. – Она практически вступила в силу, ха-ха!
- Я бы не была так уверена.
Демоны вздрогнули, один обернулся, второй застыл на троне.
Между потрескавшимися от битвы колоннами стояла серафима. Броня, полностью закрывавшая тело, отливала жемчужно-сиреневым, аметисты, вправленные в металл, таинственно мерцали. Шарообразное забрало необычного шлема закрывало почти все лицо, оставляя открытыми лишь губы и подбородок. За спиной опасно сверкали парные крылья, идущие не как обычно, а параллельно друг другу. Обе руки серафимы покоились на лиловом древке длинного копья.
- Клятва недействительна без ключевого, замыкающего слова. Ты это прекрасно знаешь, Андукар, - голос казался эхом серебряных труб Замка мужества. Шавари вспомнила, как точно так же звенел голос Аландвари, и как сокрушалась по поводу отсутствия собственной звонкой громогласности ее подруга.
- Да как ты посмела вступить в мой дворец?! – Верховный демон возмущенно вскочил со своего места и выпрямился во весь чудовищный рост. – Ты умрешь здесь же!!!
- Не спеши, - алые губы изогнулись в насмешливой улыбке. - Меня призвала она.
- Я?!
- Ты, - серафима кивнула демонессе.
- Но я тебя даже не знаю! Как я могла тебя призвать?
- Своим выбором. Андукар, тебе не удержать ее в своей власти. Ты для этого слишком слаб.
- ЧТО?
Рев оскорбленного Повелителя преисподней заставил содрогнуться гранитные пол и своды дворца Гатола и эхом отразился от стен чудовищной пропасти за балконом.
Серафима лишь поудобнее перехватила копье, замерцавшее жемчужным светом, и посоветовала изумленной демонессе:
- Шавари, ты бы пригнулась, что ли…
- Откуда ты… - договорить не удалось.
Вспышка яркого света, сорвавшаяся с кончика копья, заставила демонессу броситься на пол ничком. Последовавший после грохот взрыва и дикий рев заставил вжаться в холодный камень и зажать уши руками.
Андукар послал в серафиму огромный огненный шар, который та просто отмахнула копьем, метнув в ответ еще одну световую вспышку. Шавари отползла к бортику балкона, опоясывающего половину тронного зала, стараясь не попасть под атаку, и тихо замерла, глядя на светопреставление, разворачивающееся перед троном.
«Как эта серафима может здесь сражаться? Ведь, помнится, Медлавари говорила, что здесь все силы ее будут просто высосаны самой преисподней. А эта сражается, да еще как… Неужели все небесные серафимы, прошедшие посвящение, способны на такое? И Медлавари могла бы, если бы дошла до монастыря…»
Глаза защипало…
От Андукара до серафимы вырос лес клинков, вслед за которым прокатилась огненная волна, воительница прыжком ушла в сторону, обернулась, вскинула руку и столб небесного света накрыл Повелителя. Демон взревел от боли, которую приносило яркое сияние, попытался сдвинуться, но рядом вырос еще один столб, потом еще один, еще…
Шавари пригляделась: установленные серафимой столбы образовывали пентаграмму, испускающую режущий глаза свет. В центре ее Андукар бился в бессильной ярости, пытаясь разорвать обжигающую темницу. Но как только слабел какой-нибудь из столбов, серафима тут же на его место устанавливала новый. А в промежутках серебряные молнии, зарождаясь в пульсирующих светом аметистах, с гудением пробегали по параллельным крыльям и срывались с матово-жемчужных верхушек, потихоньку разбивая прочную шкуру демона. Раскаленное копье испускало огромные сгустки света, каждый раз вызывая жутковатую дрожь у Шавари и вопль ярости и боли у Повелителя.
«Если бы я могла хоть чем-нибудь помочь ей…» Демонесса чувствовала себя полностью опустошенной – клятва с каждым словом забирала часть силы и отдавала ее Повелителя. Последнее слово вернуло бы силу, но забрало волю и свободу.
Андукар неимоверными усилиями вырвался из световой печати и в ослепляющей ярости бросился на серафиму. Та никуда не отпрыгнула, не отступила, лишь пошире расставила ноги и крепче сжала копье, наливающееся каким-то светло-лиловым сиянием. Когда до Повелителя осталось не больше двух метров, небесная воительница сама прыгнула вперед, устремляя навстречу врагу сияющее оружие, и выкрикнула длинное слово. Шавари узнала его по боли, скрежетом отдавшейся по всему телу. Именно это слово произнес перед смертью Вольх…
Крик замер в груди, когда ослепляющий белый свет соединил лицо серафимы с ее оружием и копье вошло в грудь Повелителя, останавливая само тело.
Андукар изумленно распахнул багровые глаза, отказываясь верить в произошедшее. Опустив голову, он уставился на сияющий луч и, медленно подняв лапы, коснулся его. Шкура, выдержавшая оружие людей и эльфов, вампирскую и магическую силы и технологии гномов, треснула и с шипением начала растворяться, пузырясь темной кровью.
- Не верю… Как ты смогла? – сияние глаз медленно гасло, словно вытекая через рану в груди.
Серафима подошла поближе и Шавари уловила ее тяжелое дыхание:
- Как-как… Молча. Ты слишком уверился в своих силах, забывая о том, что на каждого Повелителя найдется своя Сераиш.
- Аххр…
Пол вздрогнул, когда огромная туша рухнула навзничь, разбрасывая темную дымящуюся кровь. Когти заскребли выщербленный гранит, конвульсии сотрясли тело демона, потихоньку сходя на нет.
- И на кой темный тебе понадобилось их трогать? – риторически вопросила у поверженного противника серафима, осматривая тела Золотых героев. – Неужели не знал, что это принесет тебе лишь смерть?
Шавари сглотнула комок в горле и тихо произнесла:
- Сначала он принес им смерть.
Небесная воительница обернулась к ней:
- С каких пор ты стала такой покорной?
- В смысле?
- Где та демонесса, которая бросала вызов всему миру и самой смерти?
Шавари горько усмехнулась и обвела рукой разгромленный тронный зал:
- Здесь где-то, лежит рядом с теми, кого привела на смерть… - Она на мгновение прикрыла глаза, а затем прямо, в упор глянула на серафиму: - Убей меня. У меня нет смысла дальше жить.
- Неужели? – воительница странно знакомым жестом сложила руки на груди и склонила набок голову. – А ты не хочешь сначала дать им свободу?
- Кому «им»?
- Тем, кого ты привела сюда. Убивая их здесь, в нижней преисподней, Андукар забрал себе их души. Теперь только ты можешь им помочь, вернув свободу.
Вернуть свободу?..
- В смысле отпустить их души на небеса?
- Если они захотят, - серафима подошла к мертвому Повелителя и взялась за древко копья, по-прежнему торчащего из сожженной небесным светом груди. – Они могут захотеть просто вернуться в свои тела.
- Вернуться в тела? – эхом повторила пораженная демонесса. - Заново ожить?
- Ну да. Пока их души здесь, Повелитель преисподней может вернуть им жизнь.
Повелитель? Шавари перевела взгляд на неподвижное тело. Старый Повелитель мертв. Преисподней нужен новый правитель, иначе хаос и тьма вырвутся наверх, в мир людей и грянет новая война богов и демонов.
Значит, появится новый владыка, вернее, владычица. Что ж, в истории нижнего мира была целая эпоха Повелительниц, сотрясавших своей мощью все миры: Телон, Дрелокк, Дракслиб. Будет еще одна – Шавари.
