С самого утра Феррил ки Вел, доверенный управляющий третьего наследника дома ле Нор, обеспокоенный личным вызовом господина на внеочередную аудиенцию, терзался смутными сомнениями. И теперь, шепча про себя молитву, он резво поднимался по ступеням магической башни.
«О, милостивая Форенс! Да озарит свет твоей мудрости, решения моего господина. О, прекрасная Кибела! Да пригасит твое жизнелюбие, гнев в его сердце! Смилостивитесь боги, чиста моя совесть пред господином! Но страшат наветы завистников!»
Добравшись до верхних покоев, управляющий восстановил дыхание и с поклоном вошел в открытую вышколенным слугой дверь.
- Приветствую вас, всеблагороднейший господин! Да принесут вам боги радость бытия!
- К чему эти упования на богов, любезный Феррил? Ты и сам вполне способен, я полагаю, доставить мне радостную весть?
- Источник вашей мудрости безграничен, а дар предвидения неподражаем! Лишь вы один сумели определить приближающееся осушение северного разлива т-энергии. Уже сегодня земли, скупленные за бесценок согласно вашему повелению, поднялись в цене десятикратно! Как только будут изничтожены порождения разлива, мы преступим к прокладке дороги и разметке земельных наделов под строительство вилл. По завершении этих работ, цена земель возрастет тысячекратно.
- И кто же, как не ты, драгоценный Феррил, имел сомнения в целесообразности моей покупки? Что до мутантов, их более нет в наших владениях. А посему, приступайте к строительству немедля.
- Нижайше прошу простить мне неумение постичь ваш гениальный замысел, господин! Тот час же примусь за исполнение высочайшего приказа, но могу ли я спросить, каким образом и столь скоро, угроза была устранена?
- Не следует испытывать мое терпение своим неуместным любопытством, милейший Феррил. Но я не стану наказывать тебя сегодня, и даже подарю тебе ключ к решению столь беспокоящей тебя проблемы. Сегодня же на рынке Тилизия должны появиться товары, хранящиеся сейчас на складе антиквариата.
- Те самыетовары, господин?
- Именно. Мой столь восхищающий тебя дар предвидения, подсказывает, что в течение ближайших двух дней на эти древности возникнет значительный спрос. А теперь оставь меня, мой верный управляющий, твоя аура чересчур наполнена страхом.
- Как вам угодно, господин. «Благодарю вас, милостивые боги! Сегодня вы оставили мне жизнь и должность. И лишь ваше вмешательство уберегло меня от последствий беспечного любопытства. О, хозяин, во истину верю я в ваш дар предвидения, ведь у меня нет иного выхода» - размышлял Феррил ки Вел, одновременно испытывая облегчение от окончания аудиенции и тревогу за сохранность своей жизни в ближайшем будущем.
…Раннее утро застало младшего сына фермера удивленно глядящим на вытоптанное Химом поле. Круги! Загадочные круги в пшенице! Взятые на пробу образцы растений! Все как в книге! Неужели Анкарийские сказки могут быть правдой?!...
…Сознание Эвилоны, наполненное сладкой истомой целительного сна, медленно пробуждалось. Первым вернулось обоняние, почуявшее дразнящий аромат жарящейся на огне свиной вырезки. Вторым вернулся слух, подметивший аппетитное шкворчание. Тут уж заинтригованное сознание сбросило последние путы сна, и дриада, потягиваясь, поднялась с постели. По правде сказать, вставать ей совсем не хотелось, - утро выдалось достаточно прохладным. Но аромат чего-то очень-очень вкусного оказался сильнее лени, - однако казался почти невероятным. Умывшись свежей водой из походного котелка, заботливо принесенного Химом от расположенного неподалеку ручья, она принялась «начищать перышки». Благо старенький, но добротный костяной гребешок был всегда при ней – память о тех далеких временах, когда она была еще совсем девочкой… Странно, - но она никогда не испытывала влечения к дорогим безделушкам и камням. И этот вот простой немудреный гребень был дриаде дороже, нежели самые изысканные из украшений. Эта привязанность к каким-то незначительным, казалось бы, вещам позволяла ей ощутить тесную связь с миром настоящим – и прошлым, воплощая далекие воспоминания в реальность. Вот и сейчас, расчесывая непослушные, цвета воронова крыла, кудряшки, она невольно задумалась: «Почему вдруг именно сейчас, спустя столь долгое время, мне по-настоящему спокойно и хорошо?»
Не смотря на пережитое, их с Химом вчерашний разговор пробудил в ней что-то теплое и приятное… Но почему? И с чего вдруг она вообще вчера расплакалась, дуреха?.. «Ах, Хим, Хим, - что же ты за чудо такое, а? Вот вроде механизм механизмом – ан нет, даже утешить меня сумел… Какой же он странный! А тот Эш, который умер, - вовсе на него и не похож. Сколько же в нем злобы! Кажется, так и убил бы меня, не задумываясь, как муху, если бы не Химово заступничество… Странно все это. Нет, правда, странно… ».
Так и не сумев отыскать ответа, девушка в последний раз придирчиво осмотрела лицо и прическу в начищенное до блеска лезвие меча (неважная замена точной слюде зеркала, но все же!), оправила одежду, - и, только окончательно убедившись в своей безупречности, босиком ступая по покрытой обжигающей проседью росы траве, томно позевывая, Эвилона вышла на двор. Да так и остановилась с раскрытым ртом.
Еще бы – грозный страж, сменив доспех на поварской фартук, сноровисто хозяйничал у большой каменной плиты. Ловко переворачивал нарезанное полосками румянящееся на решетке мясо, складывая готовое в широкое жестяное блюдо. Поглядывал на пышущие жаром угли, пригашал занимающиеся пламенем участки, не давая барбекю обгорать. На ветви ближайшего к дому ясеня покачивались, смирившиеся с жестокой судьбой, копченые окорока. В нескольких шагах от печи стоял выпиленный их сухой колоды круглый стол в окружении трех своих уменьшенных копий – стульев. Отчаянно надеющийся на свою гастрономическую непривлекательность ослик с некоторой тревогой косился на механического повара, объедая сочную траву у края поляны.
- Хим! Как тебе удалось? Откуда все это? – Не смогла сдержать возгласа удивления Дриада.
- Доброе утро, Эвилона. – Ровным голосом приветствовал ее киборг, одновременно отмечая отразившийся на лице девушки эффект от его действий. - Как ты знаешь, стражи не нуждаются в ночном отдыхе. Пока ты спала, я изучил окрестности, и немного поработал. Добыл кабана и съедобные корнеплоды, построил печь, обнаружил тайник с походной утварью, заготовил необходимую для твоего питания еду…
- Хима! Химушка!!! Какой же ты все-таки у меня…- радостно вскрикнула Эвилона, и, подскочив к скромно умолкнувшему стражу, звонко чмокнула его в нос.
- Спасибо Эвилона, я опасался, что ты как дриада можешь негативно отнестись к поеданию животного. Я рад, что опасения были напрасны.
- Ах, Химушка, как дриада я, наверное, и против, но как человек - я зверски голодна!
Спустя полчаса, слегка переевшая и вторично умывшая перепачканное за завтраком лицо, дриада млела в ласковых лучах утреннего солнца. С бесконечной симпатией Эвилона смотрела на сидящего с ней за компанию стража. Лучи утреннего солнца отражались от гладкого полированного металла его вытянутой собачьей морды и золотых, окаймлявших глаза и украшенных витиеватым узором надбровных пластин. Чувство благодарности переполняло девушку. И сейчас, как никогда, она ощущала в себе потребность как-то отблагодарить его за старания и заботу.
- Милый мой Хим, никто и никогда еще не делал для меня ничего подобного. Всю жизнь я служила кому-то. Может быть, в самом детстве, конечно, за мной и ухаживали, но … это не то, и я все равно почти ничего не помню. А ты… ты позаботился обо мне. Я уже и думать забыла, что вот так может быть… Спасибо тебе, чудо ты мое дивное! Вот честное слово, - все, что хочешь, сейчас для тебя сделаю!
При этих словах стаж поднялся с места, подошел к дриаде и опустился на одно колено. Затем чуть наклонил остроухую голову на бок, и, умильно смотря на девушку, встревоженную неожиданным поведением своего друга, просительно сказал: «Ушки?»
- Ну, какой же ты хулиган,- облегченно засмеялась Эвилона, и принялась усердно чесать довольно урчащего динамиком стража.
