Стриж постоял, с умилением глядя на медитирующую дочь.
- Ты очень похожа на свою мать. А со мной почти ничего общего, разве что лоб и совсем чуть-чуть скулы. Наверное, поэтому ты так красива. Была бы похожа на меня, хм, - убили бы собственные сородичи.
Где-то на нижних ступенях храмовой лестницы зазвенел металл. Стриж тут же бесшумно перебежал к каменным перилам, и осторожно выглянул, стараясь слиться с серой поверхностью булыжника.
- Траконийцы. Каким же ветром вас занесло именно сюда, именно сейчас?? Но что удивляться причудам судьбы, она известная шутница. - Пробормотал старик. Той же бесшумной рысью перебежал к безучастной дриаде.
- Прости, дочь! Надеюсь, я не слишком оскорблю твою веру, позаимствовав волшебные клинки. – Стриж снял с её пояса два коротких, деревянных меча. Белоснежные с алыми кончиками лезвия приятно легли в руки.
- Легкие! Да, это не братская железка. – Оглянулся он на свою оставленную у входа в храм перевязь. – С таким оружием не грех и молодость припомнить.
Звон оружия и гортанные возгласы все приближались. Стриж уселся прямо наземь, выбрав место как раз посередине, между лестницей и входом. Спрятав клинки под собой, постарался принять вид старой брюзгливой развалины.
– Не так уж много нужно усилий, что бы казаться столетним дедом. - Посетовал он про себя. Над ступенями показались рогатые каски, затем небритые лица и, наконец, дружина Дуриха предстала во всей красе.
- Я тебе так скажу, эрл, брехливый зеленый сморчок наврал и тут. Где богатый храм с сокровищами? Где золотые горы? Тут только камни, неприлично длинные лестницы и пустые стоянки.
- Не реви брюхатой бабой, Щепа. - Осадил соратника Дурих. – Храма и вправду не видать, но одно сокровище мы уже нашли.
Его заскорузлый, давно не мытый палец указал на Эвилону.
- Не видать храма. - Промелькнуло в голове Стрижа. – Храм перед ними, а они не видят. Стало быть, божественная магия. А нас пропустили. Жаль, этот покров не укрыл мою девочку. Очень жаль. Нужно потянуть время. Если Эви придет в себя - мы сможем уйти.
- Да прибудет с вами Двадин, траконийские храбрецы! – Зашелся тонким стариковским блеяньем Стриж. – Не забижайте немощного старика, отягощенного заботой о парализованной внучке.
- Этот старый пень неспроста здесь! – занервничал Щепа. – Лестница должна была к храму привести, а тут он со своим отродьем.
- Эй, старый пень, где тут богатый храм? – Немедленно перешел к делу Дурих. – Отвечай, пока не зашибли. Вишь ты, у Щепы уже коленки трусятся. А у братков - кое-что еще.
Дружина заржала не хуже стада жеребцов.
- Эх, сынки, храмом тута отродясь не пахло. Токмо источники, эт-та, зело целебные. На исцеление добрые люди, эт-та, доставили. Да покинули, заразы опасаючись. Не взыщите с убогих-то.
- Цел-ебные? Оно и видно. Лады, оттащите деда, а я источник опробую. - Осклабился Дурих, решительно направляясь к Эвилоне. Щепа и Ляхо подошли к старику.
- Стоять! – Резкий злой окрик заставил траконийцев замереть. Затем Дурих и десяток воинов удивленно вытаращились на тихо осевших усмирителей старого пня.
- Никто из вас, самодовольные хамы, не коснется моей дочери. Чего бы мне это не стоило. – Холодно проговорил Стриж, поднимая клинки. - Бейтесь со мной по одному, если в вас есть хоть тень чести. Я, ведун Стриж, вызываю вас на бой!
- Ко всяческим колдунам с ведунами понятия чести не относятся. -Решил не рисковать Дурих. – Режь его!
- За бабу-то? – Выразил сомнение дружины дюжий Мясла.
- За златые горы! Порвем ведуна, нам и храм откроется! – Быстро нашелся Дурих.
- У! Гадом буду! – Заревел Мясла, устремляясь в атаку.
- А-а-а! - Кинулись вслед за ним остальные.
…Шаг в сторону, удар. Поворот, удар, наклон удар. Мясла и двое подоспевших за нам бойцов рухнули, утратив дар жизни еще до соприкосновения с землей.
- В круг, в круг его берите! – заорал Дурих, старясь оставаться в стороне.
…Присесть, кувырок вперед, удар и удар. Кувырок в сторону, встать. Боль, кружится голова. Но встать. Шаг влево - удар, шаг вправо – удар. Они не мертвы! Руки, проклятые руки дрожат! Собраться. Три шага назад.
Еще двое отправились в волхоллу, а вторая пара осталась на земле, собирать свои расползающиеся внутренности.
- Вперед, он выдыхается! – воодушевляюще возопил Дурих, заходя к старику с тыла.
…Голова готова разорваться от боли, все плывет. Присесть, поворот, удар – промах, удар, кувырок вперед. Темно! Почему темно, я еще не мертв. Еще рано, еще не все. Шум рядом слева. Удар, шаг вперед удар. Свет! Я вижу, вижу вас воины Двоина. Пошатнуться, застыть. Ближе, идите ко мне, ближе. Шаг вперед удар. Разворот удар. Это ты, вожак. Почему ты не падаешь? А, кольчуга. Вниз. Удар. Теперь у тебя уже нечему трястись.
Стриж опустился лицом в траву. Острая, обессиливающая боль рвала левый бок. Воздух скользил мимо рта, не желая проходить в легкие. Пудовыми молотами стучала в висках кровь. Левую руку свело, скрючило судорогой.
- Эви, дочка, я иду, иду к тебе. Боги и демоны, жрите мою душу, - только дайте дойти.
Вытягиваясь раздавленным червем, цепляясь за стебли травы правой рукой, он полз к ней. Храмовая гора качалась из стороны в сторону, небеса кружились воронкой, трава выскальзывала из мокрых от крови пальцев.
- Шажок, проползти, еще шажок, тело, проклятое тело не пре-да-вай ме-ня! Пол шага! Пол шага... пол ша…
Сердце остановилось. Старик дернулся в последний раз, и его седая макушка ткнулась ей в колено.
- Па-па! – Отчаянно, страшно и беззвучно закричал дух Эвилоны.
- Это прошлое, его уже не спасти. – Спокойно ответила Богиня. – Возможно, ты захочешь увидеть, что было после.
…Один за другим отходили недобитые воины Дуриха. Он последним отправился к Двоину, так и не сумев выдернуть из себя деревянный клинок. На поляну опустилась тишина. Тень горы сдвинулась на один палец к востоку, когда от нижних ступеней вновь донеслось позвякивание металла. Вскоре на усеянную телами поляну поднялись дружинники ярла под началом старого Кормчего.
- Итить его! Келих будет недоволен. - Почесал затылок оглядевший место битвы Водяро. - Гору эту мне в печенки. А может, и наоборот.
- Эй, тут баба сидит, Кормчий! - С явным интересом намекнул молодой Трясло.
- Ты, итить твою, допреж к бабе подлазить, на Дуриха погляди. Вишь, как помер? То неспроста, кракена ему в харю. То ж до бабы этой интерес имел, да сам на кол сел.
- Так кто их побил то? Орков тут не было. – Заинтересованно сунулся вперед следопыт Нюхла. – Кракен меня задери. Дед этот их всех упокоил!
Кормчий подошел и осторожно перевернул тело Стрижа.
- Всех, итить его, положил, а сам и не ранен. Сердечко подвело. Ох, старость не радость, Керр её побери совсем. – Водяро снял оббитый китовой шкурой шлем. - Был он при жизни великим воином. И помер за правое дело. И пусть враг он наш кровный, - похороним его как брата. В боевой ладье. Траконийцы сняли шлемы и поклонились благородному врагу. Из копий да шкур соорудили носилки, погрузили Стрижа и своих, понесли к далеким ладьям.
