Редкие огоньки утренних звезд медленно угасали, уступая место на небосводе разгорающемуся свету зари. Молочно - розовая дымка разлилась над пышной зеленью укрытых росой трав. Деревья, травы, туман и сам ветер – все застыло, утонуло в предутренней тиши.
Сидя у подернутого пеплом кострища, и глядя в светлеющее небо, Икер с неимоверным трудом сдерживал желание отрубить кому-нибудь голову. Просто так, что бы успокоиться.
- Куда провалился этот бесов выродок с его треуголкой, угли Шеола ему под зад?! Уговаривались на полночь, и что же? Миновал уже пятый час нового оборота. Мы пропустили смену стражи, весь тщательно проработанный план покатился к Керр. И если вернуться в логово, ничего не предприняв, проклятая старуха Азза будет разводить вонь до тех пор, пока я не стану посмешищем в глазах всех окрестных банд. Да где его морские черти носят?
В утренней тиши разнесся оглушительный хриплый кашель, Икер, Шену и оба ящера подхватив оружие, резко обернулись на звук. Продравшись через кусты на поляну, покачиваясь, словно при шторме, вышел капитан Айзеннас.
- Что за тухлую гавань ты выбрал для встречи, Икер ле Флер, тысяча крабов тебе в печенки!!! – поздоровался капитан, отряхивая от листьев камзол и поправляя треуголку. – Мои верные ботфорты заплутали в местных рифах! И если б не этот мерзкий крысеныш, - выдернул он из кустов связанного веревкой Шустрю, - я б до сих пор скитался тут как старая шконка.
- Ты провалил Мой план атаки своим опозданием, связал провожатого, орешь на всю округу, приплелся в одиночку, да еще и пьян?!! – с холодной яростью процедил сквозь зубы Икер, ощутив исторгнутый капитанской глоткой, густой аромат рома. Пальцы контрабандиста сжались на рукоятке фальшиона.
-Я всегда пьян! Ведь только пьяным покоряются моря! А-кха, Киту под хвост твой план! Со мной дюжина бравых флибустьеров и пушка! И нет в этих широтах галеона, который устоит передо мной! – Нисколько не смутившись ответил Айзеннас. В кустах опять зашумело, тринадцать пиратов, пьяные как на подбор, проломив целую просеку, вытолкали на поляну орудие.
- Куда кидать швартовый, капитан? – поинтересовалась бравая флибустьерка, пряча в ножны скимитар и подтягивая узел лихо накинутого на голову алого платка.
- Отдать якоря! Табань, братва!
- Ты его в пушку то заряди, им деверь и вышибем. – Сплюнул капитан, передавая бьющегося в путах Шустрю услужливо подбежавшему Шену. Кобольд побелел лицом, закатил глаза и обвис в руках полукровки.
- Что б я еще раз с тобой связался Айзен! – зло бросил Икер. – Эй Сладчак, Горчак, тащите пушку к пещере! Ящеры подхватили орудие на руки и кряхтя потопали к замаскированному под пещеру входу в хранилище.
- А вы что расселись, - гаркнул он прихлебывающим ром пиратам,- и так пол утра прошло, пока ограбим, дневная смена караула подойдет.
- Капитан? - прикуривающая трубку пиратка, игнорируя контрабандиста, вопросительно посмотрела на своего командира.
Айзеннас весело хрюкнул своим легендарным носом, и скомандовал,
– Полундра, братва! Отдать швартовы!
Пираты, пьяно пошатываясь, покинули оккупированное кострище и залихватски посвистывая, последовали за ящерами.
- Приведи кобольда в чувства, и берегите мне спину! – уходя, поручил полукровке Икер. Шену кивнул, вынул изо рта карлика парусиновый кляп, предусмотрительно оставив веревки, связывающие маленькие руки и от души врезал несколько раз по землисто-серым щекам.
- Ааа! Именем жены, немедленно прекратите издевательство над союзниками!! – заорал Шустря, не открывая глаз. Шену улыбнулся, развел руки в стороны, а затем, громко хлопнув в ладоши, выкрикнул: «Ба-бах!!!» Глаза кобольда немедленно открылись и от испуга чуть не вылезли из орбит.
- Вставай артиллерист, пора на дело! – усмехнулся полукровка.
- Ашшш Шену! Хз, хозяйку тебе на голову, – заикаясь, произнес кобольд, прикрывая рукой свой поддергивающийся от нервного тика, длинный нос. – Йа, йа, я тебе вспомню!
- Памяти не хватит все мне вспомнить. Давай бегом, к лошадям у запасного выхода нам еще хозяина прикрывать.
Установив орудие напротив массивной каменной створки, перегораживающей вход к вожделенным сокровищам, пираты встали полукругом, изготовив к атаке внушительный арсенал колюще-режущего оружия. Капитан снял с шеи активирующий ключ, вставил в разъем размещенный на тыльной части вороненого ствола и сам себе скомандовал: «Пли!» Безоткатное Т-энергетическое орудие взвизгнуло, набирая мощность и выплюнуло огненный шар плазменного разряда. Грохот прокатился окрест. Осколки плиты, каменной шрапнелью ударили вовнутрь хранилища. Капитан прорычал: «На абордаж!!», выхватил тяжелую саблю и первым бросился внутрь. Вопя и завывая, словно стая чертей, за ним хлынули остальные пираты.
- Хм, и чем не план? Весь риск на них, а добыча будет нашей. Все же я не ошибся, заключив с ними сделку. – Улыбнулся про себя Икер. Осмотрев горизонт при помощи подзорной трубы, он заметил пока еще крохотное облачко пыли на западе. Тем временем бой внутри хранилища затих, сменившись пьяными воплями восторга.
– Ну-с, господа рептилиеобразные, время пошло! Заходим, берем, что можем увезти и уходим через запасной выход. Увидите рубиновое ожерелье, берите в первую очередь и сразу зовите меня.
Обстановка в хранилище живо напомнила Икеру теософские фрески, призванные устрашить верующих ужасами шеола. Покрытые мозаикой стены обожжены выстрелами ручных излучателей и забрызганы кровью. Восьмерка часовых, выжившая после внезапной артиллерийской атаки, не сдалась без боя. Их изрубленные тела лежали вповалку вместе с четырьмя трупами застреленных пиратов. В одной из трех камер хранилища поредевшая ватага флибустьеров под предводительством раненного капитана, возилась с громадным окованным медью сундуком.
- Поздравляю с победой, Айзен. Как и условленно я беру свою треть, вот эти шкатулки думаю, вполне подойдут. – Икер указал пальцем на пару сундуков средних размеров, основывая свой выбор на понятной здесь лишь ему аристократической метке «драгоценности», украшавшей их крышки. Сладчак ухватив оба сундука под мышки, тот час же вышел из камеры. Горчак на случай недоразумений с дележом заслонил собой хозяина.
- Валяй, сухопутная крыса, - махнул рукой Айзеннас, - с тебя и трети много будет. Но слово флибустьера крепче дубового борта! Хватай и беги, поджав хвост! Твоя красная цацка в соседнем трюме. Но я бы её не брал на твоем месте.
Обернувшись к суетящимся у сундука пиратам, капитан гаркнул: «Эй братва навались!!!»
- Да вознаградят тебя боги за непорочную честь! – с ехидцей возблагодарил подельника Икер, отступая из комнаты спиной вперед. Но его опасения были напрасны, пираты увлеченно вскрывали замок неподатливого сундука, нисколько не помышляя покуситься на жизнь и добычу контрабандиста.
Зайдя в указанную капитаном камеру, Икер обомлел. В центре лишенной света комнаты без всякой опоры, прямо в воздухе, медленно вращаясь, парило ожерелье. Две тройки безупречно ограненных рубинов отражали свет подвешенной между ними реликвии огня. Грани камней вспыхивали алым огнем во тьме комнаты, и танец бликов завораживал глаз. Реликвия казалось жила своей, загадочной жизнью, пламенным оком вглядываясь в души дерзких грабителей.
- Экхм, Горчак принеси мне это! – приказал Икер.
- Опасно, хозяин. Колдовство! – впервые за всю свою службу ящер подверг сомнению приказ хозяина.
- А то я сам не вижу, что опасно?! – Усмехнулся контрабандист, - именно поэтому ты и неси.
Ящер вздохнул, пожал широченными плечами, плавной, крадущейся походкой подошел к ожерелью и, закрыв глаза, ухватился за связывающую камни цепочку. Тихий горячий вздох прошелестел во тьме. Ящер открыл глаза. Реликвия погасла, ожерелье утратило способность к полету, повиснув в чешуйчатой лапе самым обычным украшением.
- Обошлось, слава богам, - выдохнул Икер. Самое время уходить.
Приоткрыв декоративную панель, маскирующую туннель запасного выхода, Икер и Горчак столкнулись с Шустрей.
- Хозяин! – визгливо залепетал кобольд, - у главного входа конники, тилизийский гарнизон дома ле Нор. Вот-вот ворвутся!
- Ты вовремя, - кивнул карлику Икер. Беги к пиратам, твой выход!
- А может не надо? – С надеждой посмотрел на хозяина Шустря.
- Надо! Шушер, надо! Держись - жена зауважает! – Благодушно повторил приказ эльф
Собравшись с духом, кобольд побежал внутрь, отчаянно вопя: «Облава! Облава! Военные! Нас окружили!». А Икер, довольный благополучным завершением почти сорвавшейся было аферы, запрыгнул в седло поджидавшего у выхода скакуна. Чуть подождал, улыбаясь восходящему солнцу, и заслышав звуки завязавшегося боя, дал отмашку: «В галоп!»
Пестро разодетая толпа сенаторов, напоминая выбравшихся из улья трутней, жужжала у многочисленных входов круглого зала заседаний. Разбуженные спозаранку достойные мужи недоумевали о цели внеочередного заседания. Но, являясь вассалами могущественного дома ле Нор, ни один из них не посмел пренебречь срочным вызовом.
Сенатор Гракхус, укрыв свое весьма внушительное чрево под благородными складками белоснежной тоги, выжидающе поглядывал на прибывающих. Близоруко щуря глаза он выискивал в толпе давнего друга и собутыльника Спириона. Внезапно кто-то бесцеремонно схватил его заведенную за спину руку. Толстяк неуклюже подпрыгнул на месте от неожиданности, но к счастью не успев выкрикнуть неуместный призыв о помощи, встретился взглядом с подшутившим над ним другом.
- О, Спирион де Тренум. Как неожиданно! Что привело вас сюда в столь ранний час?
- Меня это конечно нисколько не интересует, но не слыхали ли вы каких-либо новых подробностей о деле младшего Термалиона?
- Да! Я, конечно же, вам этого не говорил, но не только форма его ушей отличается от формы ушей его отца, так же отличается и форма …
- Какой скандал! Но откуда такие сведения, неужели мадам N?
- Сами боги наделили вас проницательностью, мой друг, омывая ему ноги, она точно вымеряла его ступни!
- Какая самоотверженность ради высшей справедливости!
- И не говорите!
- Мой друг смотрите же! Сам глава дома! Эскариол ле Нор!
- Что-то больно мрачен, уж не случилось ли чего? Мы живем в столь неспокойное время!
- Он не улыбается со времени трагической гибели сына! Вы же видите две черные полосы на его рукаве? По сей день, он носит траур!
- Ах, да! Помнится, это был весьма многообещающий молодой принц, какой нелепый несчастный случай, сгореть от собственного заклятия.
- А вот и третий наследник дома! Эркил ле Нор. Как всегда в маске равнодушия. Чует мое сердце, готовится что-то из ряда вон!
- Категорически согласен с вами! Не приобрести ли нам по этому поводу немного бренди, заседание может затянуться.
- О! Сама Форенс нашептала вам столь мудрое решение. Эй, раб! Да, ты! Сбегай-ка на набережную, в таверну, скажи сенатор Гракхус желает бренди. Да мне начхать кто твой хозяин! Или ты не слышал, я сенатор!
- До чего мы дожили, рабам нужно указывать дважды!
- Кнут и палка, мой друг! Много работы, кнут и палка - единственное действенное лечение недуга под названием «свободолюбие».
- Что ж, пора на заседание!
- А бренди?!
- Нам передаст его охрана.
Взойдя на мраморный пьедестал кафедры, Эркил окинул взглядом зал. Не менее сотни сенаторов смотрели на него с напряженным вниманием. Остальные либо занимались своими делами, либо выжидающе поглядывали на нынешнего главу дома ле Нор.
- Почтенный Эскариол. Мои драгоценные родственники и вассалы великого дома! – Слегка поклонился аудитории докладчик. - Сегодня я вынужден поставить вас в известность о двух весьма неприятных прецедентах. Во-первых, одно из хранилищ ценностей нашего дома было разграблено этой ночью. - Выдержав подобающую паузу, он с удовлетворением отметил прокатившийся по рядам шепоток и выждав когда все лица повернулись к владыке дома, нанес удар. – А во-вторых, почтенный Эскариол предпочел скрыть этот факт от нас. – Шепот перерос в возбужденный гул. - Итак, я вынуждены отметить, что нынешний глава неспособен защитить ценности, трофеи, сбережения и, что более важно, честь нашего дома. – Магически усилив свой голос, продолжил Эркил. - Рано судить по одному промаху, возможно, скажете вы, но опасность заключена не в самом промахе, а в том, что он скрыл от нас недопустимый факт ограбления. Лишь по счастливой случайности мои слуги доложили мне о произошедшем. Наше тщательно охраняемое и как считалось, секретное хранилище, было разграблено шайкой пиратов. Все, что осталось в хранилище – частная коллекция этнических одежд анкарийских народов, принадлежащая нашему уважаемому ученому Спириону. – Услыхав свое имя, почетный член тилизийской академии наук дернулся, разлив бренди на белую тогу Гракхуса.
- Какой ужас!!! – замахал руками толстяк.
Удивившись столь бурной реакции обыкновенно флегматичного сенатора, Эркил продолжил:
- Подоспевший на шум гарнизон застал лишь часть шайки. Разумеется, пираты были уничтожены, а их капитан взят под стражу. К сожалению полученное им в бою ранение, не позволило мне сегодня же предоставить этого дерзкого негодяя на ваш суд, а так же допросить его. Но, и без допроса ясно - уважение к нашему дому утрачено! И если, немедленно не предпринять решительные меры, продолжая замалчивать ситуацию, то завтра одно ограбление обернется десятком. А послезавтра наш дом падет!!
Зал заседаний наполнился шумом, возбужденные сенаторы, вскакивая со своих мест, кричали наперебой.
- Немедленно казнить зачинщиков! – поднял голос известный эстет пыток Пейнитер ле Нор.
- Требуем компенсацию! – немедленно вставил в общий гвалт, Лусеер де Гамбл, недавно проигравший свое имение в карты.
- Эскариола к ответу! – выкрикнул Марий ле Нор, на днях получивший отказ в назначении на должность главного бордельера .
- Требуем смены политики вассальных податей! – волнуясь, подключился к дебатам Гракхус.
Зал бушевал штормом негодования. А в центре этого шторма, сложив руки на груди, самим воплощением спокойствия стоял докладчик. Встретившись глазами с Эскариолом, третий наследник вопросительно приподнял бровь. Глава дома устало вздохнул и чуть заметно кивнул, признавая поражение.
- Прошу внимания! - Грянул в зале оглушительный призыв Эркила. Сенаторы затихли.
– Все мы знаем, как долго нес почтенный Эскариол тяжкое бремя, главы и хранителя дома ле Нор. Многие присутствующие здесь обязаны ему своим положением и состоянием. Он не оставил свой пост даже в свете недавней личной трагедии. Так воздадим же ему должное! Примем его почетную отставку, без нелепой суеты и злословия. Прошу голосовать. Десятки холеных рук поднялись в едином порыве. Эскариол ле Нор, правивший домом полторы тысячи лет, встал с почетного кресла главы, сработанного, когда то, руками его детей. Коротко поклонился присутствующим и согласно традиции, молча, покинул сенат в сопровождении ближайших сподвижников.
Раскинувшись на алом шелке постели, Фейрис Амдев грезила о минувших днях. Даже спустя четыре тысячи лет, краски воспоминаний не утратили яркости. Вот она знакомится с молодым, но уже блистающим красотой и магическим талантом Фелларом. Спустя всего три года ухаживаний и кратких встреч, она приняла его предложение руки и сердца. О! Он был неотразим и гениален во всем. Не было в мире силы способной противостоять ему. Не прошло и века, как он стал непровозглашенным правителем народа эльфов. Тогда еще просто эльфов, без этой забавной приставки «высшие». Он перекраивал мир так как ему того хотелось и мир послушно менялся в угоду ему. Живя с ним, она чувствовала себя женой бога.
Но безмерное счастье обернулось бесконечным разочарованием после его смерти. Тридцать пять веков Фейрис наблюдала за всеми подающими надежды выпускниками магической академии, но, ни один из них и на шаг не приблизился к блистающему величию почившего супруга. А его единственное детище, великая цивилизация высших эльфов, все глубже погружалось в разврат, бессилие и ничтожность.
- Если бы он только пережил битву за храм. Вместе мы нашли бы эту проклятую машину. А даже если бы и не нашли, он никогда бы не допустил такого вырождения избранной богами нации! – бессчетный раз с тоской подумала она. Левое веко предательски дрогнуло, в уголке глаза возникла слеза. Фейрис машинально шепнула заклятие и слеза, вскипев, испарилась едва заметной ниточкой пара.
- Все бесполезно, равный Феллару Камдеву уже не родится средь эльфов. Все что мне осталось, это бесконечное ожидание и забавные интрижки. Быть может, славный мальчик Эркил доберется, наконец, до великой машины? Но даже если ему это удастся из него выйдет лишь посредственный божок, не больше. Нынешние эльфы - не чета прежним. Сын главы дома ле Нор умер, даже не сумел понять, кто убил его. Жалко зовя мать, он обратился в собственную копию из пепла, так и не попытавшись нанести ответный удар. И это дворянин! Что за ничтожество?! Куда исчезли могущественные маги и доблестные войны? Что стало с сердцами мужчин? Лишь корысть страх и сластолюбие живут ныне в их душах. Доблестная ярость сменилась озверелым садизмом, сила духа – ослиным упрямством, честь растворилась в стяжательстве, а любовь прокисла, обратившись неуемной тягой к наслаждениям.
- Доброго дня, пламенная госпожа. – раздался из-за двери бархатный тенор маленького беса. – Дозволено ли мне войти? Есть новости из столицы.
- Входи, Лонилесс. – Открыла глаза эльфийка.
Бес мягко протопал копытцами по пышному ковру, и почуяв переполнявшую сердце хозяйки тоску, трогательно потерся своей кошачьей мордочкой о руку хозяйки. Фейрис улыбнулась, пробежала тонкими пальцами по загривку любимца.
- Муррр, - сказал бес.
- Не притворяйся, Лони, ты вовсе не кот. – Звонко рассмеялась Амдев.
- Этот прискорбный факт нисколько не мешает мне говорить: «Мяу!» - идеально спародировал кошку бес.
- Благодарю вас, мой усатый кавалер, - Фейрис пощекотала бесенка под нижней челюстью, чувствуя, как горечь ностальгии покидает разум. – Ваши старания увенчались успехом, грусть разбита и бежит без оглядки, а флаг улыбки реет на моих устах. Так что за новости ты принес?
- Б-б-Богиня, - зажмурился бес, - сегодняшней ночью произошло ограбление дома ле Нор. А сегодня днем, единогласным решением сената, пост главы вышеназванного дома, был передан Эркилу ле Нору.
- Это вовсе не новости, Лони, это закономерное течение событий. Но коль скоро ограбление произошло, я хотела бы увидеть его результат.
- Ваше желание – закон, - поклонился бес, забавно изогнув длинный хвост. Его покрытые блестящей черной шерсткой, маленькие лапки, совершили несколько пассов, и вокруг шеи Эльфийки возникло рубиновое ожерелье. Коснувшись обнаженной кожи, древняя реликвия осветилась. Рубины вспыхнули словно угли. Комнату наполнил мелодичный звон давно сгинувшей арфы.
- Ах-х-х, - протяжно вздохнула Фейрис, запрокинув голову. Яркие язычки огня прорезались из её широко распахнутых глаз. По шелковым простыням пробежали искорки. В сухом воздухе комнаты запахло огнем.
- Приносящая пламя! – с благоговением опустился на колени бес.
- Это не подделка! То самое ожерелье, Его подарок! – прошептала эльфийка, медленно приходя в себя. - Эти камни ограняли его руки, а в реликвии все еще живет отблеск его пламенного духа. Сегодня прекрасный вечер Лони, седлай змея. Мы полетим вслед за солнцем. В проклятый лес. Мне срочно необходимо проведать Дианью.
Кровавое марево заката разлилось над проклятым лесом. Каждый источник света, от тусклых огоньков ядовитых насекомых и лучащихся желваков на пульсирующих щупальцах, просочившихся из чужого мира растений, до негасимых фонарей в деревнях населенных играющими в живых зомби, обволок радужный ореол. Присев на покрытую шкурой огненного коня, кладку крепости Абишая, Фейрис Амдев играла на костяной виолончели. Угольно-черные струны, сплетенные из волос вестниц смерти, вибрировали под искусными пальцами эльфийки, полная светлой грусти мелодия плыла под сенью искореженных проклятием деревьев. Сотни глаз замерли в воздухе плененные волшебными звуками. Освежеванные, демоны, гаремы и конструкты, оставив бесконечную битву, остановились. И когда в завершающих аккордах проскользнули несколько ноток надежды, в давно высохших глазных впадинах зомби блеснула влага.
Эльфийка закончила ноктюрн. Еще несколько мгновений утихший лес не шевелился, а затем вечная битва разгорелась с новой силой. Сидевшая на собственной могиле призрачная Дианья, облокотилась на обелиск и задумчиво проговорила, глядя на ожерелье подруги:
- Прекрасный подарок из прошлого Фейри. Твой был действительно гением. А мой все играет в солдатиков, лепит своих конструктов, что поделаешь, мальчики так любят это занятие.
- Он дано уже не мальчик, да и мертв не первую сотню лет. – Улыбнулась волшебница.
- Не мальчик, да, он сподобился открыть портал в иное измерение, вызвать в этот мир демона, умереть и даже полу воскреснуть, но мужчиной так и не стал. Иначе пришел бы сейчас, посидеть с нами, а не дулся в своем шатре главнокомандующего.
- Да, будь ты хоть магом, хоть богиней, но никуда не деться от женской доли, - обняла призрак подруги Фейрис и обе подняли взгляд к небесам, украшенным редкими вечерними звездами
