Глухие звуки ударов по камню, где-то над головой рождали беспокойство в спящем сознании, наполненном вязким туманом безразличия. Он поворочался во сне, надеясь, что звуки исчезнут сами собой. Звуки не исчезли, они стали громче, а потом слились в скрежет и спящего озарило солнечным светом. Солнечные лучи разогнали туман в сознании и выдернули из сна. Он увидел два нагнувшихся к нему человеческих лица полускрытых капюшонами и почувствовал, как по его телу шарят жадные, быстрые руки. «Меня грабят, как мертвого!»,- мелькнула мысль, и он схватил за руку одного из воров. Тот резко дернувшись, освободился и завопив: «он ожил!», отскочил куда то в сторону. Второй вор так же скрылся от взгляда лежащей жертвы ограбления. Он с усилием сел и увидел, что находится в пустыне, сидит в разрытой ворами могиле, но отнюдь не это заставило его вновь замереть. Его тело! Иссушенная, дубленая бальзамом, почерневшая, совершенно мертвая плоть, обмотанная грязными бинтами. «Я… мертв…Я…зомби?» Он перевел взгляд на суетящиеся фигуры воров. Один из них натягивал арбалет с вложенным в него мерцающим, явно магическим болтом. Второй поторапливал напарника: «Давай, давай, пока он не очухался!».
Так и не вспомнивший своего имени мертвец понял, что сейчас его собираются окончательно убить. «Ну, нет! Нет! Я хочу жить!»,- просипел мертвый голос, отвлекая, оторопело уставившихся на говорящего мертвяка воров, и, давая ему время, сосредоточится, вспомнить изучавшуюся при жизни магию. С памятью творилось нечто странное, самые простые магические формулы были какими то незнакомыми, искаженными, неправильными, он не мог сказать, что же произойдет в результате их использования. «Оно еще и говорит!»,- удивленно сказал один из воров: «Давай брать его живым, живым хе-хе. Повезем к магам, они здорово отвалят за такое чудо!»,- сказал другой и стал менять болт в арбалете. Это решило дело и безымянный маг мертвец, произнес измененное заклинание огненного шара. Вместо пылающего сгустка из рук мертвеца вылетел клубящаяся сфера, отвратительного, зеленого тумана и, упав между ворами, разлилась в рисунок пятиконечной звезды, густой едкий зеленый дым хлынул из магического рисунка, люди в дыму заорали разъедаемые кипящими клубами, теряя одежду, кожу, мясо… крик оборвался, фигуры рухнули. В скорее человеческие тела превратились в жалкие мерзкие кучки слизи и костей. Пробужденный постоял немного у своей могилы, пытаясь вспомнить кем, он был раньше, но память молчала. Интуитивно определив направление, он шаркающей походкой, направился к океану.
Несколько дней спустя, пробужденный Лич стоя на песчаном берегу смыкающегося с пустыней океана и разглядывал в воде отражение своего мертвого, замотанного бинтами лица. Он напряженно пытался и все никак не мог вспомнить свое имя.
Испепеляющий жар белоснежного солнца изливался с выцветшего неба на раскаленный песок пустыни, и песок рождал в ответ трепещущее марево, возносящееся к небесам. Все живое спряталось в норах, оазисах или в шатрах, и терпеливо пережидало еще один бесконечный, ослепительный, иссушающий день.
Четверо орков устроились под растянутым на копьях импровизированным тентом. Точнее трое орков и одна орка. Самцы - крупные, самый мелкий в полтора раза больше обычного человека. Обладали мощной мускулатурой и демонически грубыми лицами с выпирающими изо рта клыками. Черты самки были немного изящней, клыки аккуратно прятались за толстыми губами, раскосые зеленые глаза смотрели осмысленней, чем у сотоварищей, а кожа сероватого оттенка была украшена искусными татуировками. Несмотря на долгую жизнь в пустыне, все четверо страдали от жары даже в тени, фляга, с водой, пустея, ходила по кругу. Ремни на кожаных доспехах с металлическими бляхами и шипами были распущены, но это помогало мало. Оружие, кривые мечи-скимитары, арбалет с набором болтов, несколько ножей и пара малых секир, лежало сложенное в углу. Ни ковра, ни подстилки не было, орки поклонялись матери земле и отдыхали всегда прямо на грунте, считая, что набираются от земли её силой.
Все они с удовольствием сейчас пили бы брагу в Хорад-Нуре, но приказ главного шамана был однозначен: «Сторожевым отрядам и охотникам идти к великой воде, искать и уничтожить неведомое, проснувшееся зло. Если зло окажется сильней призвать ближайшего дозорного шамана через рунный портал». И теперь их сборный отряд, страж, двое дозорных и охотница вынужденно торчали в этих пышущих жаром песках. Но орки всегда чтили иерархию, и, ни один не жаловался на судьбу. Орки – не мягкотелые и малодушные люди.
Неожиданное движение среди дюн привлекло внимание зоркой охотницы. «Там»,- коротко сказала она, быстро выхватила из кучи оружия связанные охотничьи ножи, арбалет с болтами и принялась его заряжать. Спохватились и дозорные, подтянули ремни доспехов, вооружились мечами и секирами. Один только страж лениво поднес козырьком ко лбу ладонь и протянул: «Да это ж обычный бродячий мертвяк, я его один похороню». Желание бороться с противником один на один для орков священно. Страж медленно встал с песка, взял в каждую руку по скимитару и пошел на встречу приближающемуся мертвецу. Остальные орки со вниманием наблюдали, опустив оружие.
Безымянный Лич брел через барханы, погрузившись в темные глубины памяти, пытаясь на ощупь найти хоть какую то ниточку воспоминаний о своем прошлом. Но память была нема. Какое то движение в окружающем мире назойливым насекомым отвлекало сознание от дальнейших поисков, и, лич огляделся по сторонам. С вялым удивлением он остановился, разглядев группу орков. Самый крупный приближался к нему с явным желанием упокоить на всегда. «Почему меня все хотят убить, я же и так мертв?»,- подумал мертвец, отбивая первую атаку просто руками. Дубленая плоть с такой силой ударила по расположенным плашмя клинкам, что те разлетелись в стороны железным дождем. Следующим ударом лич пробил грудную клетку орка и теплая кровь, омывшая сухую кисть, принесла несказанное удовольствие. В голове прояснилось, все вокруг замедлилось: «Так, вас еще трое, и у одной есть руна портала»,- мысли получались на удивление четкими с момента пробуждения он еще не чувствовал себя так хорошо: «Ну, подходите, идите ко мне»,- прохрипела разгорающаяся в мертвом теле злость.
Увидев мгновенное поражение самоуверенного стража, охотница поняла, что надо вызывать шамана: «Отвлекайте его копьями, я буду открывать портал!» Оба дозорных выдернули из песка копья державшие тент и стали обходить мертвеца с двух сторон, прикрывая отходящую с руной охотницу.
«Какие умные твари, но это вам не поможет, кто бы ни вошел в портал, отсюда уже не уйдет»,- злорадно подумал лич и произнес исковерканное, некогда любимое им при жизни заклятие кольца стужи объединенное с заклятьем защитной стены. Вокруг мертвой фигуры тотчас же поплыло тошнотворное коричнево зеленое марево, а из песка прямо под ногами копьеносцев вспучился песок, выпуская костяные копья. Нанизанные на покрывшиеся их кровью кости, орки, выпустили оружие и задергались в агонии. «Это заклинание, оно знакомо, оно приятно, я…я вспоминаю что-то…»,- забормотал замерший в струящемся мареве лич. В тот же момент над песком раскрылся портал и из него вышел орк шаман. Шаман был крупнее стража. Его могучий торс укрывала тигриная шкура, голову украшала тигриная морда, одетая на манер шлема. В руках его не было никакого оружия, но внутренним зрением лич видел скрытую в шамане магию земли: «Ты силен. Тем интересней»,- подумал мертвец и вновь стал действовать. В шамана полетела уже знакомая ядовитая зеленая сфера, но он сделал отстраняющий жест рукой, и, сфера упала в стороне. В ответ шаман произнес заклятье падающих камней, из раскрывшихся в небе крохотных порталов, оставляя в воздухе дымные полосы, на лича низвергся метеоритный дождь. Защитная завеса не выдержала удара, лопнула, разлетевшись в стороны гнойными каплями. Несколько камней выжгли в теле лича тлеющие дыры, не причинив ему впрочем, никакой боли. «Хорошо быть мертвым, не надо отвлекаться по пустякам»,- подумал мертвец и произнес заклятье, помнившееся ему как «огненная спираль». Результат поразил самого заклинателя, вместо свивающегося в спираль яркого пламени почву вокруг шамана окутала антрацитовая, текучая, казавшаяся живой, тьма. Несколько удивленный лич не стал дожидаться результатов и произнес заклинание «молния». Вместо ультрамаринового разряда в сторону противника рванулась ядовито-зеленая дуга. Из клубящегося черного облака донесся полный боли крик, перешедший в хрип, но лич не остановился и добавил заклятье окаменения. За его спиной щелкнула тетива, и арбалетный болт пробил ссохшуюся грудную клетку на вылет. Лич развернулся на месте, прорычал «Маленькая дрянь, это же не зарастет!», и ударил охотницу заклинанием, которое помнил как «инферно», бело-зеленое вытягивающее тепло пламя охватило орку с головы до ног и мгновение спустя на песок рухнул полуразложившийся труп. Лич развернулся к прежнему противнику. Угольно черное облако уже рассеялось. Застывшая фигура шамана была страшна. Заживо содранная черной магией кожа с насквозь пробитого, в нескольких местах тела шамана, лежала у его ног, но кровь не хлестала, вся фигура представляла собой камень. Живы были только глаза, полные бессильной ненависти, и невыразимой боли. Лич подошел ближе, закрепил заклинание живого камня: «вы орки так любите традиции, вы помогли мне вспомнить кое-что из прошлого и за это я оставлю тебя живым, ты будешь стоять здесь, в качестве памятника этой битве… гордись»,- прохрипел мертвец.
Место побоища осталось далеко позади. Мертвец шагал по песку барханов и его сухие губы под скрывавшими лицо грязными бинтами медленно растягивались в улыбке.
