Мое имя? Имена не значат ничего. Сдается мне, что там, откуда я, имена значат меньше, чем где бы то ни было по всей державе. Нас судят по делам нашим и часто называют по ним же. Это легко входит в обиход, да и ты сам привыкаешь довольно быстро.
Меня называют Игроком. Но это лишь одно из обретенных мною имен, за все время у меня их было множество. Прохвост, презренный, вор, убийца, плут – я носил все эти имена, и они меня, так или иначе, устраивали все сразу. Хотя… не надо было называть меня плутом. Сколько сам знаю, есть только одни плуты - неудачники. А я не проигрываю. Никогда. Тот, кто зовет меня за это плутом, просто расписывается в том, что он не понимает правила. А те, кто звали меня плутом, в моем мире выучили простой урок: между ребер всегда есть место для клинка. Клинки и карты преклоняются передо мной.
Не спрашивайте, почему, так было всегда. Мне было пять, когда первый кинжал проделал то, что я и хотел. Он называл меня прохвостом, человек, который не был моим отцом. Он никогда не говорил мне о том, кто мои родители или откуда я на самом деле. Я вытерпел все его унижения, не показав ни боли, ни отчаяния.
Ложная гордость? Черта с два! Гордость не бывает ложной. А я знал, что мой час придет. Моей обязанностью было точить тупые клинки после каждой охоты на трирогов тому, кто был известен как Охотник. Надо отдать ему должное - он действительно был охотником, настоящим мастером. Он знал свое дело, и я признаю, что многому научился от него… многому об убийствах.
Там, где я вырос, на северо-западе, трироги были единственным ресурсом. Около тысячи фунтов мяса на огромных ногах. Воистину величественные создания, жизнь которых протекает в районах, полных пыли и чахлой травы. Если ты вырос таким сильным и могучим в подобной среде, значит, ты знаешь, как защитить себя. Каждый рог достигает трех футов в длину, и если бы Джейтан ел вилкой, то ее зубчики были бы сделаны из рогов этих тварей. Захочешь поохотиться на них – знай, что их череп выдержит и клинки, выкованные из лучшего металла. Чтобы убить трирога, тебе следует знать его единственную слабость – твой клинок должен попасть между вторым и третьим ребром на левой части груди. Это убьет его, все же остальное убьет только тебя. И у тебя не будет времени на подсчет ребер, трироги быстры как молния, и в схватке есть только один шанс. Я видел, как много мужей пытались и проигрывали.
Тот, кто не был моим отцом, никогда не терпел поражения. Вместо этого он в итоге стал жертвой своих собственных клинков. Кинжал был остро заточен. Моя рука сделала это. И я бросил его. Кинжал пролетел именно так, как я и хотел, вонзившись в его грудь ровно между вторым и третьим ребром. Он умер, как умирает трирог. Увы, его труп был абсолютно бесполезен. Когда он окончательно покинул этот мир, излившись под конец кровью, и развернулся и ушел. Я оставил эту пыль, эту чахлую траву, трирогов и труп человека, у которого не было сына. Я никогда не возвращался в эти земли.
Продолжение следует...
