Закат алел сотнями различных красок, а багровое небо поддернутое россыпью легких перистых облаков купающихся в теплых лучах заходящего светила, сполна дополняло картину безмятежного и спокойного вечера. Последний луч солнца тоскливо пробежался, по крепким вратам из столетнего мореного дуба, местами окаймленного толстыми железными полосами, и игриво заплясал под самым сводом ворот, упирающихся в каменную твердыню гор, гор в которых испокон веков жил и трудился народ гномов. Где-то в толще каменных недр, шла размеренная жизнь этой расы, все более и более вгрызавшегося в земную твердь. Металлы, самоцветные камни, золото, все это в избытке находилось в сокровищницах гномов, основавших под землей целый город, состоящий из немыслимого числа различных переходов, замысловатых каменных галерей, и темных каменных туннелей. Ремесла, кузнечное дело, вот чем знамениты гномы на всю Анкарию, их клинки с легкостью разят орков в пустынях Хород-Нура, а великолепные бриллианты украшают короны императоров империй, но чем больше слава народа, тем быстрее распространяет свои липкие лапы страшная зараза – зависть, окутывая пеленой забвения умы, она глушит все чувства, кроме слепой апатии и безграничной ненависти. Именно слава и погубила некогда гордый народ гномов, низвергнув расу с высот достигнутых ею. Существа издавна презираемые гномами, Темные Эльфы, поселились в Долине Жураг-Нар, расположенной вблизи от пещерного царства гномов. Ослепленные блеском золота, и гордо реющей известности соседа, эльфы, возглавляемые суровыми вождями стали вынашивать планы захвата гномий твердыни, долгие годы копили они копили силы, смазывали смертоносным ядом свои клинки, переманивали на свою сторону троллей и пауков, приносили человеческие жертвы во славу Черной Богини, и наконец день великой битвы настал...
Резкие всхлипывающие звуки, и тонкое повизгивание раздались за воротами, и эхом пронеслись в глубь нескончаемых пещер столицы гномьего царства. Плач повторился, кто-то несильно забарабанил в дверь, до стражника несущего пост донеслись приглушенные стоны и жалостливые всхлипы. Гном заключенный в цельнометаллический доспех, и вооруженный двуручной секирой недовольно задвигался на стуле, и с опаской открыл маленькое окошко, единственную вещь, связывающий сумрак пещер и яркий свет солнца. Перед изумленным гномом стояла маленькая белобрысая девчушка, лет восьми, смешно утирая капающие слезы кончиком белой косички, порванное синенькое платье было сплошь измазано грязью, кое-где виднелись свежие следы крови.
- О боги!! Что же ты здесь делаешь? – с удивлением воскликнул гном (его звали Дерон), в ответ он услышал лишь печальное хныканье.
- Подожди дитя – ещё раз крикнул Дерон, и понесся к колесу отпирающему двери, потом со спешкой начал его вращать. Засовы со скрипом зашевелись, и ворота неспешно открылись, залив сторожку багровым сиянием заходящего солнца. Свет резко ударил по глазам гнома, так что он на секунду ослеп, хлесткий звук тетивы и пронзительный визг стрелы огласили окрестности. Чпок... Дерон медленно сполз на каменные плиты, пытаясь выдернуть коварную стрелу отыскавшую щель между стальным нагрудником и кольчужной сеткой прикрывающей мускулистую шею. Его глаза с немым укором впились в улыбающуюся девочку, лицо которой медленно совращала неестественная бледность, глаза куда-то проваливались, обнажив тонкие надбровные дуги, а уши странно вытягивались, на бьющегося в агонии гнома уставились глаза полные равнодушного отчуждения, глаза принадлежащие существу, кого так ненавидели гномы, плоду совокуплений Темного Эльфа и человека.
Рука гнома потянулась к сигнальному колоколу, еще мгновение и остальные будут оповещены о грозящей опасности, но уже слышен топот сотен ног, пьяные выкрики опьяненных победой существ, а девчушка уже принявшая свой обычный облик, все так же странно улыбалась, глядя в глаза гнома. Нога, обутая в прочный сыромятный сапог, надавила на пальцы пытающегося спасти свой народ Дерона, в лицо пахнуло могильным холодом, а на поднятое забрало шлема, капнула зеленая капелька смертельного яда. Как проклинал себя гном, что согласился дежурить в одиночку, он тихо плакал понимая что все обречено, и от того, что враги видят его бессилие, рыдать хотелось лишь сильней, а между тем где-то внизу катакомб послышались выкрики, звук раздираемой плоти, и крепкие гномские ругательства, через мгновения перешедшие в гортанные хрипы умирающих.
Клинок вонзился в тело с маниакальной яростью, пробил тело Дерона насквозь и царапнул холодные плиты пола, кровь брызнула тугими струями, обдав лицо убийцы кровавым фонтаном, хруст перебитых шейных позвонков потонул в шуме почти проигранной битвы. Эльф, языком слизнул кровь, сладко причмокнул от этого сладостного момента, и вогнал лезвие узкого стилета в застывший глаз Дерона, лезвие достало мозг, гнома тряхнуло, тело обмякло и стражник затих.
-Королева приказала вырезать всех, - прокричал убийца, - всех, - эхом пронеслось в окрапленых пурпуром каменных коридорах гномов, и через какой-то час все было кончено, в живых осталось никого, никого кроме единственного существа...
***
Песок был невкусный, более того отвратительный, он забился за ворот рубахи, проник в ноздри, навсегда поселился за шиворотом, натруженное тело неустанно зудело. Необычайно странное существо лежало на спине, на порядком искореженной чем-то поляной, окруженной своеобразной рамкой из сломанных деревьев и примятого кустарника.
Невысокого роста, широкий в плечах, с большой кустистой бородой, аккуратно подстриженной и заплетенной в три бороды поменьше, перехваченных неширокими золотыми кольцами. Лоб, словно скальной массив нависал над глубоко посажеными глазами, в данный момент закрытыми, широкий нос, потрескавшиеся от времени губы, кое-где была видна россыпь морщин. Создавалось впечатление, что мать природа совершенно не церемонилась с этим существом, одним ударам высекла широкий лоб, обтесала голову, обрамленную седыми волосами, которая напоминала огромный валун поросший сухим мхом, а гравитация вообще сыграла злую шутку, здорово приплюснув организм сверху, благодаря чему он рос исключительно вширь.
Существо страдальчески открыло сначала один глаз, с красными берегами разорванных капилляров, но, увидев, свой новенький, полученный недавно из лучшей гномской мастерской вертолет, в ужасе зажмурилось. Его вертолет, краса, и гордость всей гномской расы, лежал беспорядочной кучей искореженного невиданной силой металла, машину словно переломили пополам чьими-то огромными руками, и с силой бросили помирать на землю. Лопасти были безнадежно погнуты, а сам вертолет пропахал довольно солидную канаву, повалив несколько десятков деревьев, уткнувшись сплюснутым носом в очередной ствол, безжизненно лежал, потеряв остатки былого величия. Местами стальная обшивка была подрана, и из нее сиротливо торчали разорванные пучки проводов.
На лице гнома, а это был именно гном, одетого в порванную зеленую робу, с белым воротом, в местах вышитой незамысловатыми узорами, было столько отчаянья, что его хватило бы на десяток людей, которые решили свести счеты с жизнью. Роба была вязаная, причем довольно грубо и доставала молчаливому гному до пят, несколько небольших дыр зияли на груди, обнажив выпуклые как у быка, грудные мышцы. Мозолистые руки, местами, изъеденные ожогами начали медленно приводить робу в порядок, стряхивая налипшие комья земли и сухие веточки.
Облик гнома был суров, массивный лоб, казалось еще больше выдвинулся над глазами, а седые брови собрались на переносице, рот был плотно сжат. Гнома конечно можно было понять: пролетая над своим королевством, на только что выстроенным вертолете, и быть выдернутым неизвестно кем и неизвестно куда, пропахать носом несколько метров гостеприимной земли, разбить свой новый вертолет, порвать свою одежду, любой бы потерял самообладание.
Из раздумий гнома выдернул голос, полный волнения перемешанного с неподдельным удивлением:
- Не может быть, нет, как, но это же гном, - произнес на одном дыхании чьей-то мужской голос.
Гном резко обернулся, перед ним, на краю поляны стоял человек одетый в добротную кожаную броню, кое-где обшитую металлическими бляшками для крепости, около бедра болтался клинок в потертых ножнах, деревянная рукоять отполированная множеством ладоней тускло блестело в лучах восходящего солнца, скорей всего это был наемный солдат. Видимо появление живого существа произвело на гнома смягчающее впечатление, он молвил:
- Атарк, сын Грезли-землероя, кто будешь ты, и что это за место?
Голос солдата чуть дрогнул, он поколебался и произнес:
- Я Солдат гарнизона, славного города Белевью, служу доблестному принцу Валору – солдат от переполняющего его страха, даже забыл представиться, он опасливо покосился на дымящуюся груду металла, и произнес, - Атарк, а что это?
Гном скосил глаза, и, улыбнувшись, обнажив при этом немного желтоватые, но ровные и крепкие зубы ответил:
- Ооо, - словно потягивая крепкое вино, протянул гном смакуя это слово,- Это машина созданная нашим народом, бензиновый двигатель, потолок в полторы тысячи метров, - с каждым словом глаза невольного свидетеля все увеличивались в диаметре, а нижняя челюсть, продолжи гном перечислять все достоинства машины, стукнулась бы о перепаханную ею землю, Атарк остановился взглянул на человека, и пробасил, - ну да ладно тебе не понять, - с этими словами он подошел к вертолету, и залез в место разлома стального корпуса, оттуда донеслось приглушенное бряканье, и звон, по глазам стражника было видно, что он лучше бы прыгнул в кипящее озеро лавы на потеху чертей, чем зашел в урочище этакому чудищу, которого гном Атарк таинственно нарек “Машиной”.
Через минуту показался приодетый гном, на его могучем торсе покоилась старенькая кольчужка, местами кольца проржавели, и их не мешало бы смазать, а пояс обхватывал потертый кожаный пояс, на коим покоился короткий кинжал. Но взгляд солдата привлекла не новое облачение гнома, а нечто страшное и непонятное, покоившееся за спиной Атарка. Странного вида, стальная, продолговатая труба, выпирала из новенького кожаного ранца, на котором местами блестели свежие пятна копоти и сажи, как будто он побывал в огне. Не говоря не слова, гном прошел мимо опешившего странника, дружелюбно хлопнул его по поясу, и засеменил босыми ступнями через кустарник, оставляя позади крестящегося и плюющего через левое плечо стражника
Деревья были огромными, не менее двух обхватов в ширину, с могучим стволом, где-то там, в вышине, раскинулась зеленой шапкой крона дерева-великана, где витают и весело щебечут птицы, иногда выковыривая зазевавшегося червяка, стучал дятел. Мелкая поросль окружала каждое дерево, симбиоз бьет через край, каждый берет от своего соседа, что-то свое нужное только ему. Тропка замысловатой лентой петляла между деревьев, Атарк брел в раздумье, поднимай босыми ступнями пыль, совсем не замечая, когда его ноги натыкались на острые камешки, за пару сот лет, его ступни обросли прочной коркой мозолей, который надежно охраняют нежную кожу. Разум Атарка пытался анализировать обстановку, слишком много на него свалилось за последнее время, он попытался вспомнить то, что с ним случилось:
“Грозовое небо роилось всполохами ярких молний, за стеклом кабины жуткими порывами хлестал холодный ветер, вертолет метало по небосклону, зря, зря Атарк решил взлететь так высоко спасаясь от дракона выпушенного по его следу эльфами. Вдруг ослепляющая молния ударила прямо в лопасти вертолета, его завертело, злой ветер подхватил машину и как игрушку завертел в причудливом танце, а затем потеря сознания, но последнее, что отчетливо помнил гном, - чьей-то злобный смех, прозвучавший в его помутившемся разуме… ”
Размышления гнома прервал какой-то новый запах, крылья носа зашевелились, слюна подкатила к горлу, гном отчетливо унюхал запах свежего хлеба с мясом, и, конечно же, отменного пива. Тропка вильнула вправо, деревья расступились, и перед гномом предстал во всей красе провинциальный городишко: Белевью. Пара десятков домиков, с простыми черепичными крышами, с черным налетом сажи около печных труб, небольшая рыночная площадь рядом с трактиром, хозяин которого уже заботливо распахнул створчатые двери и соблазнял прохожих запахом свежего пива и видом аппетитных служанок снующих между дубовыми столами, заставленных разными яствами. Пара ребятишек играли около околицы, с опаской поглядывая в редкий лесок, стоящий неподалеку где порой мельтешило что-то серое, до гнома донесся суетливый шум повседневной жизни города, полный ярких незабываемых красок.
-И не одной гномихи нет, - гном презрительно скривил рожу, - мол ну какой город без бородатых гномих, непорядок, в таком городе и делать то нечего, разве что в таверне посидеть, и продолжая что-то причитать широкими шагами направился в город, когда его остановили два насмехающихся голоса...
-Ты посмотри на него, у него мамка наверно медведиха, то-то он волосатый такой, - нагло проговорил чей-то гнусавый голос, - он из Мистдэйла сбежал, говорят тамошние маги уродцев в зверинце держат, - тропку огласил дружный смех двух разбойников, полностью уверенных в своем превосходстве над маленьким гномом...
