Оставшись наедине с клубящимся маревом тумана, Хим обеспокоенно завертел головой, прислушиваясь. Акустические датчики передавали необычный, повторяющийся через равные промежутки времени шум. «Ш - шшшш, ш - шшшш, ш - шшшш.» Аналитическая подсистема просканировала память - и не нашла аналогов. Хим привстал в стременах, активировал звуковой сонар. Никого, кроме отставших спутников и мелких насекомых, система не обнаружила. Хим отключил акустические датчики. Звуки внешнего мира исчезли, а шипение осталось.
- «Внимание, периодический шум – остаточный сигнал нематериальной составляющей, усилить сигнал?» – Выдала запрос система.
- «Подтверждаю», - заинтересовался страж необычным поведением своей спящей души.
- «Не нужен, не нужен, не нужен!!!!» – оглушительно загрохотало под железной маской. Страж неловко вскинул руки, пытаясь сжать голову, манипулятор лязгнул о собачью морду.
- «Не нужен, не нужен, не нужен!!!!!!!!!!!!!!!!!!!» - надрывалась душа, исходя цифровым воплем отчаяния.
- От…ме…на… - попытался сопротивляться Хим, но накопившиеся в душе тоска и боль уже прорвали барьеры системных ограничений. Страж задрал морду к небу, и жуткий электронный вой прянул ввысь. Противоестественные переливы синтетического звука поплыли в тумане безответным призывом.
- «Экстренная деактивация»,- запоздало отреагировала система. Страж оборвал вой, выпустил поводья, и мертвым грузом закачался в седле, уткнувшись мордой в гриву скакуна.
*
- О боги, что это? – Вскинулась Эви, напуганная отвратительной какофонией донесшейся из сырой мглы. – Что может выть так?
- Это не животное, но и на мертвеца не похоже. Боюсь, твой механический друг влюблен в тебя куда больше, чем я мог предположить. – Задумчиво произнес Стриж.
- Хим! – Спрыгнула с осла Эви, и, с кошачьей ловкостью огибая трещины и камни, опрометью бросилась по тропе. Позабыв обо всем на свете, она сломя голову понеслась через туман. Тут же потеряв из виду отца, она окунулась в серую пустоту. Несколько раз она бросалась из стороны в сторону, принимая за конного стража скальные выступы и сгустки тумана, и, едва не сорвавшись, умерила бег.
- Никого и ничего… Как страшно здесь одной! Кажется, вот так я и буду бежать, ловя тени. Это мне наказание. Нельзя было оставлять его одного! – Почувствовала раскаяние дриада.
Мгла все тянулась, пугая бесконечностью, но вот внезапно расступилась, выпустив из объятий бредущего скакуна с обвисшим в седле всадником.
- Хим! – Закричала Эви. Конь от неожиданности оступился, страж качнулся и выпал из седла, громыхнув доспехом о камни. Пару шагов протащив всадника, застрявшего ногой в стремени, скакун послушно замер. Дриада подбежала, упала на колени у стального тела. Обхватив руками тяжелую голову стража, запричитала:
- Что с тобой, Химушка?! Я здесь, здесь, любимый! Что с тобой?
Она вглядывалась в его глаза, - но они утратили свет. Лишь на самом донышке истлевали последние ниточки еще недавно яркой бирюзы. Тяжелая горечь наполнила её грудь, защемила сердце и прорвалась слезами. Эви прижалась к мокрому металлу и зарыдала.
Все её страхи, сомнения, переживания, вся злость и ревность выходили с солью слез. Маленькие кулачки бессильно колотили по белой броне. Она не обратила внимания на перестук копыт за спиной. Не слышала ничего кроме своего горя, пока теплая ладонь отца не легла на её плече.
- Поплачь девочка, поплачь, легче будет. Это великий дар - уметь плакать.
Странно, но после его слов плакать ей расхотелось. Рыдания стихли, а на душе стало светлей.
- Что теперь делать? Я совсем не знаю, как его лечить! Что же делать? А если он умер? Что же дальше? – всхлипнула Эви.
- Нет, девочка, он не умер. Я уже видел подобное. – Уверенно заявил Стриж.
- Ты встречал стражей? – Округлила глаза от удивления Эви.
- Нет. Но в известном нам мире много похожих остатков древности. Кажется, их называют машины. Они служат разным целям и выглядят очень по-разному, но у них есть одна общая черта. Что бы они умерли в нашем понимании этого слова, их нужно разбить вдребезги, а твой друг не выглядит разбитым.
- Снаружи нет, но что если он разбился изнутри?
- Интересная мысль, дочка, может ты и права в какой-то мере, но скорее он просто спит.
Стриж отошел к послушно стоящим в ожидании скакунам, взял осла под узцы. Ослик, предвидя подвох, попробовал упереться, но, получив легкий щелчок по носу, сдался на милость коварного победителя. Стриж подвел осла к стальному телу, чуть придавил в холке, заставив животное лечь.
- Помоги, дочка, надо нашего спящего принца в поклажу превратить. Кости вы мне подлатали, но один я его не потяну. Уж очень у него на душе тяжело, как видно.
- Ты так легко об этом говоришь отец! Неужели тебе его не жаль? – немного обиженно покосилась на старика Эви.
- Жаль, конечно. На мокрых камнях, поди, не мёд лежать, на осле посподручней будет. Тяни уж, дочка. - Подмигнул ей Стриж.
- Ох-хо-хох, папа! - Принялась она помогать отцу. - Не пойму я твоего отношения, странный ты, но, кажется, я начинаю видеть, что в тебе мама тогда нашла, хоть ты и не дворянин.
- Ух, куда уж нам, грешным. - Выдохнул Стриж, изо всех сил таща стража на за стержень боевого модуля. - Не приведи боги, такой пить начнет, домой таскать запаришься!
Вскоре страж был погружен, его руки и ноги связали под брюхом безропотно сносящего муки осла, зафиксировав груз. Путешественники забрались в седла и продолжили спуск, пустив осла в середине маленького каравана.
- А как же теперь быть с храмом? Что, если он не проснется до того времени? – встревожилась Эви.
- Я бы не заглядывал так далеко, хорошая моя. Если ты не придумаешь, как объяснить произошедшее доброму Эшу, наше путешествие закончится, едва мы его встретим. – Задорно улыбнулся Стриж.
- И верно, - потупилась дриада. - Он такой.
К вечеру, лихо перепрыгнув горы, налетел ветер. Могучий небесный странник, играя, разметал мокрый саван облаков, вымел туман из низин, отряхнул промокший лес. Просветлевший горизонт затопило червонным золотом заката. Подгоняя замершую на пороге ночь, завели свои песни волки.
Эвилона и Стриж, так и не встретив Эша, разбили лагерь на самой сухой из найденных прогалин. Стриж отлучился за дровами, собрал по дороге сладких кореньев, набрал две горсти лесного ореха. Вернувшись в лагерь, он застал Эви, озадаченно сидящей перед холодной костровой ямой.
- Что-то не выходит, дочка? - Бросив охапку дров, подсел к потенциальному костру Стриж.
- Да вот, понимаешь, папа, обычно огонь разводили Эш или Хим. А теперь… - Краснея, развела руками Эвилона, и машинально оглянулась на лежащего вместе с тюками стража.
- О, да наша Эви балована! - Усмехнулся Стриж. Покопался за голенищем и достал кремень с огнивом. – Смотри, доченька, вот результат прорыва человеческого гения. Безотказный инструмент для запуска процесса горения.
Ловко чиркнув несколько раз, старик привычно раздул искру. Язычки новорожденного пламени поползи по веточкам хвороста.
– Вот и стража нам не надо, - похлопал он пристыженную дочь по плечу. Она вздохнула и вновь оглянулась на Хима.
- И как ты все предусматриваешь, папа? – Эвилона поставила на огонь котелок с позаимствованной у сектантов овсяной крупой.
- Опыт, хорошая моя. Побродяжничаешь с мое - из ножа научишься кашу варить. - Стриж подбросил в костер дров, а в кашу - подвяленное резаное мясо с кореньями.
Помолчали, прислушиваясь к лесным шорохам и треску костра. Котелок довольно забулькал. Из-под железной крышки поплыл аппетитный дух импровизированного кулеша. Кустарник на краю прогалины качнулся, послышался треск и возня.
- Кабы не гости к нам, на огонек. - Потянул меч из ножен старик. - Вот так всегда, - не успеешь сварить, уж едоков набежало.
Эвилона принюхалась, подняла духовую трубку:
- Кабаном пахнет, может и обойдется?
- Где это ты видела, дочка, чтоб кабаны сами на кулеш приходили? Гоблины это, верхом на кабанах. Щетину своим «коням» намочили, вот и пахнет. Чему тебя только эльфы учили.
- Интригам, - ответила Эви, собираясь как кошка, перед прыжком,- и немного магии.
Она оскалилась и резко выбросила руку вперед. Ветви кустарника осветились ядовито-зеленым ореолом. Из древесины полезли шипы, куст задрожал и свернулся как хищный спрут. В колючих недрах задергалась угодившая в ловушку добыча. Отчаянно завизжал кабан, дуэтом заголосил гоблины. Стриж тут же развернулся к кусту спиной, и вовремя. С противоположного края прогалины уже несся зеленокожий, к тому же весьма криворожий всадник. Не ожидавшая атаки с тыла, Эви успела лишь неловко отскочить с пути разгневанного хряка, а Стриж, неподвижно застыв, выждал, пока кабанья морда не поравнялась с его бедром, а, мгновение спустя, сделал шаг в сторону и коротко чиркнул мечем. Кабан продолжил путь. Бросивший уши своего щетинистого скакуна гоблин схватился за рассеченное горло. Не получая команды выполнить разворот, хряк с разгону влетел в заколдованный куст, оглушительно завизжал, почуяв близкий конец, дернулся пару раз - и затих. Старик замер, прислушиваясь, Эви последовала его примеру. Но в лесу царила напряженная тишина, чуть погодя сменившаяся обычной суетой.
- Отбой, дочка, - Стриж аккуратно вытер тряпицей меч, перед тем, как вложить в ножны. - С кустом мудрено, но действенно. Как работает эта магия?
- Куст выпускает ядовитые шипы и масла, а потом скручивается, выдавливая из себя яд, отравляя всех, кто попадет в поле действия заклятия. Заклинание хорошее, вот только кустик потом погибает, жалко.
- Скажи-ка, а мясо животных, умерших от заклятия, можно есть?
- Нет! Что ты! Оно ядовито еще очень долго, до самого разложения.
- А вот это действительно жаль! Сколько еды пропадет задаром, было бы неплохо усовершенствовать заклятие таким образом, что бы попавших в ловушку можно было, потом съесть.
- О, боги! Папа, не говори такого! Эта магия создавалась для борьбы с эльфами и людьми!
- Оно и видно. Садись, дочка, кулеш готов уже.
