Мышь усердно растирала мягкое, словно воск, распаренное после бани тело Эркила. Некогда третий наследник, а ныне глава Дома ле Нор блаженствовал под умелыми руками преданной рабыни. А Мышь, и до того по гроб жизни преданная хозяину, усердствовала сверх всякой меры, благодаря хозяина за то, что он не предпочел ей, обычной человеческой самке, вышколенных слуг эльфов из дворца главы, перешедшего к Эркилу после памятного диспута.
- В чем заключается самое большое счастье раба, Мышь? - Неожиданно полюбопытствовал эльф.
- Хороший раб счастлив, если хозяин доволен. – Ни секунды не сомневаясь, ответила она.
- Ты хотела сказать, если хозяин им доволен? Не так ли?
- Простите, хозяин, но нет. Важно, что бы вы были довольны, даже ценой моей немилости или моей жизни.
- Твоя неподражаемая степень верности весьма забавна. - Расслаблено промурлыкал растаявший душой и телом Эркил.
- Счастлива увеселить вас, хозяин. – Не прерывая массаж, преданно склонила голову Мышь. Руки её уже болели от усталости, но уж лучше ей отрежут эти руки, если она прекратит процедуру до того, как будет на то желание хозяина.
Из кабинета главы донеслось мелодичное треньканье. Эркил испустил печальный вздох и приподнялся. Подрагивающими от боли и усталости руками Мышь немедленно подала роскошный шелковый халат. Эркил поднялся с теплого мрамора массажного стола, накинул халат, чуть подождал, пока Мышь наденет ему на ноги мягкие туфли, и с неподражаемой грацией эльфа – аристократа прошествовал в кабинет.
Рабыня совсем по-мышиному прижала руки к груди, тихо вздохнула на манер Эркила, а за тем, интуицией хорошего раба ощутив скорую потребность хозяина в дорожном платье, тенью скользнула в гардеробную.
- Мой господин и повелитель, вы слышите меня? – Прошелестел далекий голос шпионки. Эркил чуть утопил кристалл в консоль - добавил громкости.
- Докладывай, Эвилона де Гир.
- Прошу вас выслушать меня, повелитель. Ситуация сложная, боюсь, не обойтись без Вашего личного вмешательства. Ваш страж все еще деактивирован. Я нахожусь неподалеку от него. А, тем временем, механизм инквизитора пытается проникнуть в Храм. Он убежден в том, что я могу дать ему возможность попасть внутрь, миновав божественный барьер. К сожалению, он прав. Однако я не могу этого допустить. Получив доступ в храм, он наверняка оставит меня и вашего киборга, продолжив путь самостоятельно. Это идет в разрез с моим заданием. Убедить его взять меня с собой нет никакой возможности. Так же считаю необходимым сообщить, что в случае моего отказа помочь ему в проникновении он убьет меня. А в случае моей маловероятной победы над ним, некому будет продолжать поиски Великой машины. Прошу вас вмешаться и активировать Хима, к-хм, вашего киборга. Необходимо стереть его память с момента дуэли и повторить попытку «побега» еще раз. Механизм инквизиции, по моему мнению, следует уничтожить. Жду вашего появления. Ваш верный вассал, Эвилона де Гир.
- Не отходи далеко от медальона, дражайшая Эви, он послужит мне маяком. – Несколько разочарованно процедил эльф. Легким касанием он прервал сеанс связи, задумчиво прошелся от пульта до дверей кабинета. Створка дверей тут же отворилась, на пороге замерла Мышь с дорожным костюмом в руках.
Не удостоив её стараний ни единым словом, Эркил позволил себя одеть.
- Красный ларец из оружейной, Мышь. – Приказал он, оглядывая идеально вычищенный камзол.
- Быть может, подать доспехи и вызвать телохранителей? – Озаботилась рабыня.
- Пять палок за непослушание, и не заставляй меня повторять приказ. – Улыбнулся эльф.
- Сейчас же, хозяин! - Опрометью бросилась она в оружейную.
Получив требуемое, Эркил извлек из деревянного футляра длинный клинок в богатых ножнах. Ударил по рукам попытавшуюся помочь Мышь: «Запомни, мужчина всегда надевает свои ножны сам». Полюбовался на серебристо синюю гладь лезвия: «Я отправляюсь на прогулку, а ты не забудь получить свои палки, дорогуша».
Закрыв глаза прошептал: sub umbras ire. Черный вихрь обвил его фигуру, растворил в себе нарядные краски костюма, в комнате повеяло холодом, и эльф исчез.
- Две ошибки в один день. Это непростительно для хорошего раба,- понурилась Мышь. – Видно, сглазили.
Повздыхала, приказала подготовить для хозяина лечебные травы, компрессы и «живую воду», а после, все сама перепроверив, спустилась на двор к палачу.
*
Качается ласковая рука богини, баюкая синего мотылька. Тепло, уютно, спокойно. Нет памяти, нет желаний, нет стремлений. Слишком хорошо чтобы желать чего-то еще. Пальцы божества разживаются, и прикорнувшему на ладони мотыльку улыбаются два солнца. Рисиус, песья звезда. Рай стражей. Тысячи разноцветных мотыльков парят меж солнцами, играя в бесконечную чехарду. Они веселы и безтревожны. Их покрытые звездной пылью крылья мерцают, зовут к себе дремлющего собрата. Но вот рука богини дрогнула от чего то. Откуда-то из невообразимой дали донеслось «люблю…тебя…» Мотылек встрепенулся. Расправил крылья и полетел прочь. Прочь от материнской ласки и играющих собратьев. Сквозь хладную бездну космоса, к едва приметной точке мира Анкарии, туда, откуда пришли нежданные слова.
Закончив доклад, Эви настороженно прислушалась. Лес ответил неестественной тишиной.
- Слишком тихо вокруг! Ах, Саккра подери, я, кажется не одна. Это не отец и не Хим, они бы окликнули, да и Хим сам не проснется… значит Эш, больше тут быть некому. А если это Эш, то он наверняка слышал достаточно, и значит это моя смерть. Охо-хох, соберись Эви, соберись у тебя всего один удар. - Не меняя позы, дриада собрала все силы. Обманчиво расслабленное тело напряглось, готовой лопнуть струной. И, едва на её плече опустилась механическая пятерня, она, извернувшись, будто змея, нанесла удар. Лишенные оружия пальцы разорвали металл. Упав на одно колено, Эви приготовилась к прыжку, и тут увидела ярко-голубые глаза Хима.
- О боги! – Слова замерли, тело ее сковал кошмарный холод. Она могла теперь лишь безучастно смотреть. Хим стоял, возвышаясь над ней воплощением укора. Пробитый её ударом белый доспех медленно затягивался, укрывая контакты, искрящие в глубине его нагрудной пластины.
- Ты предала меня. Эш настаивал на том, что все закончиться именно так. С моей стороны, упорствовать в своем заблуждении было ошибкой. Склонность ко лжи и притворству - общая черта для биологических объектов, на этом основана ваша эволюция. Ты не могла стать исключением. Как бы я не желал этого. Ты - всего лишь еще одна клеточная колония, абсолютно идентичная остальным. Датчики фиксируют нарастающую эмоцию класса страх. Не бойся. Холод не нанесет вреда. Паралич – временная мера пресечения враждебной активности с твоей стороны. Ты была смыслом моего существования, но эта ноша слишком тяжела для тебя. Я ухожу к собрату, постарайся не попадаться на нашем пути. Я отменю запрет на твое уничтожение, шпионка. Твой образ удален из списка системных приоритетов.
Хим протянул руку, сорвал с её шеи медальон.
- Твой хозяин не успеет. Можешь не ждать его появления.
Драгоценный камень треснул в ладони киборга.
- Я ухожу, скоро ты сможешь говорить. Постарайся не тратить дар речи на ложь.
Он развернулся и пошел прочь. С каждым его шагом в сердце Эви все сильней разгорался огонь отчаяния. Это пламя поднялось из груди, растопило лед на её губах.
- По…слушай. У храма барьер. Твой медальон поможет. Пожа…луйста… прости… верь…нись!!!
Прорвавшиеся сквозь наледь слезы размыли его образ. Шаг, еще шаг - и он исчез, слился с отблесками солнечных лучей, в листве. Холод отступил, и дриада ничком рухнула в траву. Все её мышцы дрожали от перенапряжения, а грудь раздирали рыдания. Соль слез жгла глаза.
- Боги, милостивые, ну за что за что… Так не вовремя… Но самое главное, - он снова жив. Ох, всего пару минут - и я бы успела. Так ошиблась, ошиблась, ошиблась!!!!!!!!
Она била кулачками о землю, и земля благосклонно терпела её бессильную ярость.
- Надо встать. Надо догнать их. Пока они не натворили ничего непоправимого. Они же совсем не понимают, чего ждет от них мать.
Как все это не вовремя.
Но сил подняться не было. Все, что осталось, - это прижаться к теплой, пахнущей свежестью земле и ждать.
